Призраки и духи преследовали даже императоров, находившихся на вершине власти: В 1378 году, когда великий основатель династии Мин царствовал уже одиннадцать лет, правитель Юнцзя полководец Чжу Лянцзу, сыгравший далеко не последнюю роль в восхождении своего господина к владычеству над Китаем, сообщал трону: «В диких землях в уездах Аньдун и Муян по ночам появляется столько призраков-гуй, что местное население живет в постоянной тревоге. Тогда император издал указ, повелевающий посланнику двора отправиться в данную область, дабы предупредить призраков и принести им жертвы. Посланник говорил с призраками так: "В мире света есть ритуал и музыка, в мире мрака есть шэнь и гуй. Жертвоприношения, совершаемые императорским домом, нужны для того, чтобы управлять людьми; но жертвы, приносимые людьми, не простираются дальше их предков; жертвы, которые они могут поднести, неприемлемы для шэнь, поскольку они несовместимы с ритуалом. Духи главных гор, морей и вод, а также всех остальных гор и рек, перечисленные в Государственном Каноне жертвоприношений и поклонения, должны все без исключения повиноваться приказам Верховного владыки и божества земли Хоу-ту и в соответствии с ними одаривать счастьем добрых людей и насылать бедствия на порочных. Поэтому, если счастье и несчастье ниспосылаются несправедливо и люди не чувствуют удовлетворения, мы обязаны сообщать Небу о допущенных ошибках.
В этом, одиннадцатом году правления под девизом Хунъу, в четырнадцатый день четвертого месяца посланник правителя Юнцзя привез Нам известие, что в диких землях уездов Аньдун и Муян по ночам появляются сотни существ с факелами; иногда они собираются в шеренги, иногда разбредаются по всем сторонам. Когда перепуганные люди пытаются изгнать их, они становятся невидимыми, а когда нападают на них, они сопротивляются. Поскольку Мы не можем полностью поверить его словам, Мы посылаем им жертвы и решаем собрать гуй и шэнь, предостеречь их и сказать им следующее: "С тех пор как была свергнута династия Юань, людей Срединного государства, бросаемых в трясину и на раскаленные угли (т. е. претерпевших всевозможные беды), умерло неисчислимое множество. Среди умерших немало таких, которым из-за гибели семей не приносились жертвы, немало и таких, кто, будучи разлучен со своими родителями, женами и детьми, ушел в мир иной ранее предначертанного судьбой срока. Вы, призраки с факелами, не являетесь ли часом теми несчастными душами, что не принадлежат никому, жаждущими, чтобы живые поднесли вам жертвы? Или же вы те, кто навеки разделен со своими родителями, женами и детьми и пришел в отчаяние от этого? Или же вас постигла незаслуженная смерть и вы не были отмщены? Или же вы неистовствуете из-за того, что власти не совершают в вашу честь ежегодных жертвоприношений? Вы, несомненно, являетесь кем-то из этих четырех, поэтому Мы и задали вам четыре вопроса; скажите Нам, в чем причина вашего поведения? Со времени нашего восшествия на престол Мы совершали в честь шэнь все жертвоприношения, какие только перечислены в государственных церемониальных рескриптах; но вы не вправе требовать от нас тех жертв, кои мы не обязаны приносить. Призраки, носящие факелы, ниспошлите несчастья на тех, кто заслуживает этого, но одарите счастьем тех, кто заслуживает блага, и не делайте людям зла необдуманно, ибо тем самым вы навлекаете на себя небесную кару"».
Через девятнадцать лет тот же самый Сын Неба вновь вынужден был поднять свой скипетр с тем, чтобы изгнать нечистую силу, опять тревожившую обитателей той же области. «В тридцатом году Хунъу в окрестностях Аньдуна гуй появлялись при свете дня, сотнями и тысячами, и издавали страшный гром. Император Гао-ди издал указ и совершил жертвоприношения, после чего призраки исчезли» («Цзяннань тун чжи»).
Паника населения в связи с приходом призраков имела места и в других частях империи. «Согласно "Сычуань цзун чжи", в двадцать третьем году Цзяцзин (1544) гуй пришли на базары Улуна и унесли на своих плечах людей». А «согласно "Гуанси тун чжи", в десятом месяце тридцать шестого года Цзяцзин яо и шэн были замечены в Хэнчжоу. Еще до того как выяснилось, что это за существа, сообщили, что они прибыли с севера и через Цзянси добрались до Гуандуна. Иногда по ночам они проникали в дома людей и непристойно ругались. Некоторые принимали облик обезьян, летучих мышей, мартышек или собак, или даже черного дыма; все они имел» хвост и когти и могли ранить людей, поэтому взрослые, сталкивавшиеся с ними, погибали. Ночью семьи собирались вместе, били в гонги и барабаны, чтобы отразить их нападение, и держали в руках бамбуковые и ивовые палки. Призраки обычно появлялись группами, но, когда на них сыпались удары, они рассеивались и превращались в искры, которые затем собирались в шары и исчезали, ударившись о карниз. Во втором месяце следующего года они снова появились в области и, как и прежде, тревожили обитателей деревень. Ушли они только по прошествии нескольких месяцев».