— Поехали! — объявил Зенон и, из обыкновенного озорства, положил на столик круглый фломастер, который, будучи отпущен, очень-очень медленно покатился к краю.
— Упс! — отреагировала Ликэ, накрыла фломастер ладонью, и глянула в иллюминатор.
— Алкйона, это Фамагуста, у вас что, проблемы? — послышался из динамика спокойно-напряженный голос генерала Штеллена.
— Фамагуста, у нас нет проблем, — успокоил Зенон, — просто, мы подручными бытовыми средствами проверили тангенс кажущейся гравитации.
— Тогда незачем было кричать «упс» и пугать персонал ЦУП.
Ликэ чуть слышно вздохнула и улыбнулась в видеокамеру.
— Генерал, мы очень ценим вас, но пожалуйста, не будьте занудой в такой день.
— Доктор, если я не буду занудой, то подвергну риску весь проект и жизни людей. Вашу жизнь, в частности. Поэтому, давайте мы сейчас отработаем протокол после-стартовой диагностики систем корабля. Затем, согласно плану-графику, конференция совместно с научным отделом проекта, университетской профессурой и PR-службами инвесторов.
— Я запускаю протокол диагностики, — предупредил Зенон, и выверенными движениями пальцев, перебросил серию тумблеров на пульте. Именно тумблеров, а не виртуальных кнопок на экране. Некоторые системы корабля «Alkyona» были такими — не из каприза инженеров-проектировщиков, возлюбивших ретро или жанр стимпанк, а потому, что простейшее электромеханическое — надежнее, чем программное компьютерное. Есть функции, для которых компьютерное управление совершенно необходимо, но в особо ответственном конструировании действует эвристика: «не умножай компьютеризацию сверх необходимости». Чем важнее модуль — тем ближе он к паровозному клапану.
…
Протокол занял 40 минут, как и полагалось по графику. Все замечания, которые были получены в итоге, сводились к задачам мелкой перенастройки второстепенных цепей. Никаких сбоев, способных спровоцировать аварийную ситуацию, не обнаружилось. С такими итогами протокол был закрыт, и экипаж получил короткую передышку перед конференцией. Зенон занялся варкой очередной дозы кофе (у него это получалось при полу-лунной гравитации, а у Ликэ варево непременно разбрызгивалось при нагреве). Соответственно, Ликэ быстро пролистала шпаргалку к конференции. Как раз успела.
…
В начале конференции она кратко и просто рассказала о плане-графике полета (конечно, на фоне звезд как будто проплывающих за иллюминаторами из-за вращения бублика). По плану, за две недели Алкйона наберет крейсерскую скорость: 120 километров в секунду (около трехсот миллионов километров в месяц). Чубакка движется вчетверо медленнее, и сейчас находится между орбитами Сатурна и Урана, опережая Алкйону на два миллиарда километров. За три четверти года полета, Алкйона догонит Чубакку, так что точка первого рандеву окажется примерно там, где пролегает орбита Урана. Первое рандеву будет предварительным, поскольку из-за разницы скоростей Алкйона проскочит мимо цели, а дистанция предельного сближения составит около ста тысяч километров (как четверть расстояния от Земли до Луны) Обогнав Чубакку и рассмотрев его в бортовой телескоп, Алкйона начнет торможение, чтобы на втором году полета уровнять скорости и сблизиться с Чубаккой на дистанцию абордажа. План абордажа будет выбран в зависимости от увиденного в телескоп. Предполагается, то Алкйона будет лететь вместе с Чубаккой около двух месяцев, затем, возможно уже за орбитой Нептуна, отцепится и ляжет на траекторию возврата к Земле.
Ликэ не стала рассказывать о главной проблеме возврата: для этой фазы торможения не получится использовать магнитный парус, ловивший солнечный ветер при разгоне. Там направление тяги противоположное, к тому же, Солнце слишком далеко. Скорость надо будет гасить только плазменной тягой фюзорного движка, это долго, так что «Алкйона» уйдет далеко в транснептуновую область, прежде чем двинутся назад к Солнцу. В ходе исследования Чубакки, каждый следующий день будет заметно удлинять путь домой…
…Если бы кто-то из репортеров задал прямой вопрос, то Ликэ изложила бы это — но их интересовала в основном всякая чепуха из старого ассортимента вопросов об UFO…
…Конференция длилась примерно полтора часа, но затем Штеллен волевым решением спровадил репортеров, и объявил в ЦУП космодрома Фамагуста «банкет без отрыва от оперативных задач». Ребята из службы логистики притащили два ящика шампанского непосредственно на коммуникационный пункт. Согласно сложившейся традиции, это шампанское было местной подделкой, на вкус и на вид практически неотличимой от сверхдорогого «Cristal Brut Millenium». Контрафактный напиток был разлит в простые одноразовые стаканчики из прозрачного пластика, и Штеллен, рявкнув для наведения порядка и достижения тишины в зале, внушительно произнес: