Улыбаясь, фигуристая женщина подняла взгляд от своей кружки.
— Блины — нет. Оборотни? — Ее ухмылка стала задорной. — Может быть. Чем могу помочь?
— Нет, я сама.
Сковорода начала разогреваться, и я поставила на прилавок свою самую большую миску для приготовления пищи. Но когда заглянула в нее, мои губы сжались от отвращения. Мышиный помет.
Сын вечного ребенка тролля…
— Черт возьми, Констанс! Хватит гадить в мои вещи! — крикнула я, отнеся миску к мусорному ведру и вытряхнув туда ее маленькие какашки.
Стеф смотрела на меня расширенными глазами, пока я топала к раковине и мыла миску. Дважды. Трижды. Все еще злясь, я окунула ее в чан с соленой водой, а затем вымыла в четвертый раз.
— Клянусь, почему она до сих пор не нашла соленую воду и не изменилась, — проворчала я. Но на самом деле терпеть злобно погрызенные носки и находить мышиные какашки на зубной щетке было гораздо проще, чем иметь дело с расколдованной вампиршей-мастером города в ее истинном облике. Мне показалось странным, что Констанс не нашла способа вернуть себя обратно, как бы тщательно я ни следила за крышкой чана с солью, когда не колдовала. Не то чтобы я жаловалась. Потребовалось немало усилий, чтобы проклясть эту неуравновешенную, полубезумную нежить, превратив ее в мышь. Почему она не сбежала, когда освободилась в июле прошлого года, — вопрос не из легких.
Возможно, Констанс знала, что потеряла свое влияние, и ей не с чем возобновить контроль над Цинциннати. Или, возможно, она все еще злилась, что вампиры округа Колумбия прислали ее сюда не для того, чтобы она правила, а для того, чтобы она погибла от моей руки, когда ее нестабильный «стиль управления» приведет к хаосу. Возможно, она даже наслаждалась отдыхом без стресса и обязанностей. Вампиры-нежить любили быть в центре внимания, но в основном они были ленивы.
Но то ли из-за недостатка влияния, то ли от обиды, то ли из-за отпуска, но вампирская мышь явно осталась в церкви после того, как Дойл уронил ее клетку, и она сбежала. Я понятия не имела, где она проводит свои дни. Подвальное помещение не было светонепроницаемым.
— Опять Констанс? — спросила темноволосая пикси, прилетев из сада, и я кивнула, в замешательстве вытирая чашу. Хихикнув, Гетти сделала пируэт в воздухе, ее изысканная юбка заиграла на свету. За последние три месяца она потратила много времени на прядение нитей из паучьего шелка и пуха растений, и неокрашенная ткань была похожа на сам сад, вся в коричневых и золотых тонах. — Погоди-ка, — сказала она и бросилась к отверстию в экране, едва не столкнувшись с Дженксом.
— Извини, — сказала маленькая женщина, ее пыльца стала холодно-голубой, а Дженкс завис перед ней, сделав экстравагантный саркастический жест. Взмахнув юбками, Гетти бросилась в сад, и исчезающая пыльца показывала ее путь.
Дженкс появился с запахом холодного дыма и сухих листьев.
— Им понадобится несколько минут, чтобы добраться сюда, — сказал он, и я поставила чистую миску на стойку. — Как по мне, Констанс нравится церковь.
— Серьезно? — Я высыпала муку, затем соду и соль. — Я превратила ее в мышь.
Стеф захихикала, прихлебывая кофе и закидывая широкие бедра на барный стул, стоящий перед книгами.
— И оберегала ее от солнца, — сказала она, придвигая одну из книг поближе. — Удовлетворяла ее кровавые потребности, пока она не освободилась. Ты победила ее, а потом заботилась о ней. Именно так реагируют вампиры, если верить моему курсу «Лучшие методы обращения с вампирами» для первокурсников. Даже неживые.
— Но она старая нежить. Мастер-вампир, — сказала я, идя к холодильнику за молоком.
— Не очень хороший. — Дженкс стоял на краю чаши, положив руки на бедра, чтобы походить на Питера Пэна. — Думаю, она боится возвращаться в Вашингтон. Ты никогда не была жестокой или манипулятором, даже после того, как свергла ее. Финнис был, и именно с ним она окажется, если вернется.
— Наверное…
Дженск заулыбался, когда Гетти влетела с блестящим шарфом. Я узнала в нем пробный образец из ее нового ткацкого станка, и он был потрясающим. Нахмурившись, Дженкс взлетел на крышку холодильника и стал дуться.
Гетти покрутилась, демонстрируя шарф, и каким-то образом закрепила его на шее, не запутавшись в крыльях.
— Я собираюсь подарить его Констанс, — сказала она, ее высокий голос звучал почти слишком быстро, чтобы ее можно было услышать. — Но только если она пообещает, что перестанет устраивать тебе беспорядок.
Я помедлила, мизинец, покрытый тестом, был на полпути ко рту.
— Ты знаешь, где она?