асенс, - мрачно заявил тот. - Новый труп. Возможно, дело рук нашего нового знакомого. Тебе есть на что взглянуть. Я молча направился следом за ним. Миновав прокуренный зал, мы пришли к уборным. Возле женской стояло несколько наших ребят с каменными физиономиями. Я чувствовал, как подкатывает ком от одного выражения их лиц. Вдохнув поглубже, я вошел в помещение. Вторая кабинка была открыта - и, сразу с порога, среди обилия красного цвета повсюду, я увидел труп девушки. Я успел порадоваться, что не ужинал. Нахмурившись, я подошел ближе и принялся рассматривать раны, предварительно натянув перчатки. Множество колотых ран на груди и животе, а рот разрезан в безобразной окровавленной улыбке. Я приметил, что новая жертва была тоже блондинкой, как и Кэт. Я осторожно осмотрел ее руки, но в этот раз никаких метафорических посланий не было оставлено. Представляя себя на ее месте, я не понимал, почему убийца был так жесток - и мне пришла в голову мысль, что эта девушка просто попалась под руку извергу. Скорее всего, она напоминала ему предыдущую жертву. В том, что сегодняшнее нападение - дело рук все того же человека, убившего Кэт, у меня не было сомнений. Переступая кровавые лужи, я вышел из туалета, едва дыша. - Брандт? - в мое лицо вглядывался Рихтер. Я почувствовал пощечину. - Приятель, оставайся с нами. Теряешь сноровку. Что ты думаешь по поводу?.. - Она ни при чем, - прервал его я. - Она просто... случайная жертва... Возможно, она напомнила ему Кэт, и это спровоцировало его. - Ты думаешь, это тот же человек? - Я думаю. Я чувствую. - Хорошо, иди, подыши воздухом, - Йен слегка подтолкнул меня к дверям, и его внимание тут же переключилось на парня с фотоаппаратом. Дальнейшего разговора я не слышал. Ноги сами несли меня к барной стойке, и я пролепетал «двойной виски со льдом», занимая свободный стул. Глядя в свой стакан, я размышлял о человеческой жестокости. Я выбрал профессию психолога не случайно, а вполне осознанно - хотел понять окружающих и себя самого. Мне так хотелось понять этого убийцу. Что подвигло его совершить такое зверство? Что он чувствует? Как он живет после совершенного? Прокручивает ли в голове момент убийства? За что он не любит женщин? Последняя мысль была довольно внезапной, но затем я подумал, что она вполне может быть правдивой. Увы, чтобы убедиться наверняка, придется ждать следующих жертв. Или поймать зверя и допросить его по полной программе, что, безусловно, привлекало меня больше. - Привет, - меня хлопнула по плечу какая-то рыжеволосая дамочка в платье с глубочайшим декольте, косясь на мой стакан. - Ты будешь пить? - Буду, - я практически залпом осушил его, бросил деньги на стол и покинул помещение бара. Я потерял значительную часть интереса к противоположному полу именно из-за Кэт. Слишком много сил и энергии она отняла у меня, и пока я могу лишь отмечать привлекательность некоторых девушек в своей голове. Что насчет одиночества, то этот вопрос не стоит слишком остро, ведь мне комфортно одному. *** Следующее утро наступило для меня через сутки, вечером. На моем автоответчике уже была уйма сообщений от Рихтера. Под конец четвертого он уже стал терять терпение, грозился уволить меня и советовал лечиться. Это не лечится, сколько раз повторять. Кто-то другой на моем месте уже бы наверняка пустил себе пулю в лоб. Я позавтракал, вернее, поужинал, находясь в каком-то трансе, все думал о прошлой той ночи, о мертвой обезображенной женщине. Внутреннее спокойствие меня покидало. В сознании возник образ Уэйна, мерзко и злорадно улыбающегося, он походил на какое-то нечеловеческое создание, страстно желающее отведать человеческой крови. Я удивился такой ассоциации, однако, не думал, что слишком уж ошибался. Включился автоответчик. После короткого сигнала раздался голос Йена: «Я не знаю, как тебе это удалось, но найдены улики против тебя. Лучше бы тебе явиться в штаб и объяснить, что к чему». Голова у меня страшно болела, мысли путались, а пространство между ними будто бы заполнилось ватой. Я не сразу осознал суть сообщения, но переслушав его, мне стало не по себе. В сознании снова всплыло насмехающееся лицо Уэйна. Меня охватила такая ярость, что телефон, еще короткое время назад исправно работавший, полетел в стену, однако, не разбился, только в месте шва слегка лопнул корпус. Качество дорогого стоит. Я, надев куртку, пихнул сигарету в рот, приготовился идти, как вдруг замер. Смысл мне идти туда, если я ничего не смогу доказать? Против меня найдены улики, возможно, они проверили и тот атласный халатик, который был у меня дома, а затем непонятным образом оказавшийся на мертвой Кэт. Что я мог сделать?.. Почему я ничего не помню?.. Пожевав фильтр сигареты, я пришел к выводу, что путь в штаб мне заказан. Возможно, они едут сюда, за мной, раз я не ответил на звонок. Йен знает, что я выпадаю из реальности, и мог приказать проверить мою квартиру, и, возможно, задержать меня. Нет, я в ловушке, я попался в чью-то ловушку. Горло сжималось в спазме, я в мучении схватился за голову, стараясь унять разбушевавшуюся головную боль. Мне нельзя туда ехать, равно как нельзя оставаться тут. Я покидал свое жилище. Во внутренний карман куртки я бросил начатую пачку сигарет и ключи от квартиры, хоть и знал, что дверь скорее всего выломают, если за мной приедут сюда, но все равно надеялся, что люди Йена воспользуются более изящными методами. В другом кармане у меня были ключи от моего «Фольксвагена». В еще один внутренний карман я сложил деньги и паспорт (зачем мне паспорт, понятия не имею, но я посчитал нужным захватить его). Я поднялся на верхний этаж, оттуда - на чердак, с чердака - на крышу. На какое-то время я замер, стоя и рассматривая ночной город, который был как на ладони. С крыши открывался просто умопомрачительный вид, который я не забуду никогда. От красоты спирало дыхание, сердце будто бы сжималось в груди, но темный автомобиль, въехавший во двор, вмиг брутально выдернул меня из моей неги эстета и бросил прямо на твердый асфальт реальности. В темноте я отыскал пожарную лестницу, и вполне успешно спускался нею до самого низа. Затем последовало не очень удачное приземление - я свалился спиной на землю. На миг мне перехватило дух, но здравый смысл побуждал меня бежать дальше. Добраться до парковки, взять машину, и ехать, куда глаза глядят. Пока станет сил. Пока я смогу дышать. Пока у меня не станется очередной припадок и я не въеду в ближайшее дерево. Здесь мне нельзя оставаться, к черту Рихтера, к черту этих мертвецов и их убийц, к черту Уэйна.