Водитель – с пышными усами, широкоплечий, спецовка едва сходится на груди – протянул пропуск. Немедленно пластиковый прямоугольник был переправлен охранником в караулку для проверки через маленькое, только кошке протиснуться, отверстие в бронестекле.
Пассажирское сиденье в кабине пустовало, но внизу, в ногах, там лежало нечто, показавшееся охраннику рыжим ворсистым пледом, большим и небрежно скомканным. Рыться в грязном тряпье не хотелось и даже спрашивать, для чего оно здесь, – не хотелось.
Страж ворот обернулся к караулке, ожидая увидеть пропуск, вновь появившийся в поддоне под окошечком, и успокаивающий кивок напарника: все, дескать, в порядке. Не увидел ни того, ни другого, но удивиться или встревожиться не успел. Уловил боковым зрением какое-то движение, дернул в ту сторону головой и понял, что к ней летит кулак – огромный, заслонивший весь мир… Это стало последним зрительным впечатлением охранника. Как пришел в движение «ворсистый плед», он уже не видел.
Тем временем владелец укороченного «Штайра» досматривал кузов. Фургончик был грузопассажирский, с окнами, но скудное рассветное освещение заставляло напрягать зрение, кое-как охранник разглядел, что впереди, спиной к нему, сидят двое рабочих в спецовках, а вдоль стен разложены их причиндалы: инструменты, раздвижная стремянка, какой-то толстый не то шланг, не то кабель.
– Пропуска к проверке! – скомандовал охранник.
Рабочие никак не отреагировали. Задремали по дороге, похоже. Неудивительно в такую-то рань…
– Не спим! Достаем пропуска! – прозвучало на порядок громче.
Один работяга – был он покрупнее, помассивнее коллеги – повернулся вполоборота.
«Что у него на голове? – не мог взять в толк охранник. – Натянул противогаз? Или маску хоккейного вратаря?»
Он взялся за фонарь, но не включил – со стороны кабины послышались звуки… подозрительные звуки… удар? падение тела?
Реакция охранника была мгновенной и рефлекторной – он схватился за «Штайр». Однако не выстрелил и даже снять с предохранителя не сумел. Толстый не то шланг, не то кабель, не то патрубок, на который охранник внимания не обращал, внезапно и стремительно пришел в движение.
Мгновение – и руки оказались прижаты, прихвачены к телу витками «шланга». Живая смирительная рубашка усилила напор, охранник услышал хруст своих ломающихся костей, попытался завопить от дикой боли и не смог – словно бы гидравлический пресс выдавил весь воздух из грудной клетки. Вместе с ошметками раздавленных легких.
Еще один виток захлестнулся на шее, сдавил. Подбородочный ремень лопнул, шлем слетел с головы. Треск шейных позвонков показался громким, как ядерный взрыв, и сопровождался соответствующей вспышкой… Для охранника все закончилось.
Третий их коллега оставался в караулке, в полной безопасности. Так он считал, и так считали люди, сочинявшие инструкцию для процедуры досмотра въезжающего транспорта. Обоснованно считали: стены и дверь способны устоять перед направленным взрывом, бронестекло немногим уступает им в прочности, а наступательные возможности под стать оборонительным – если что-то пойдет не так, есть опция одним нажатием кнопки уничтожить людей на площадке для досмотра, а их технику превратить в груду металлолома.
Третий действовал по стандартной и рутинной процедуре: принял пластинку пропуска, провел ею над сканером, бросил взгляд на экран, ожидая, что там сейчас появится усатая физиономия водителя, его имя и прочие данные.
Не появилось ничего.
Охранник повторил процедуру, стараясь делать все максимально аккуратно. Не помогло. Экран остался пустым. На сканер грешить не стоило, скорее проблема с пропуском… Электрикам-аварийщикам размагнитить пропуск легче легкого, такая уж работа, вокруг них вечно хватает источников СВЧ-излучения и сильных магнитных полей.
Но фургончик теперь сквозь ворота не проедет, не положено. По крайней мере не сразу проедет. Придется вызывать начальника караула, заполнять кучу служебных бумаг, и вообще остаток смены пройдет куда более хлопотно, чем предполагалось…
Он повернулся к окну, чтобы вернуть пропуск и сообщить неприятное известие. Увидел отлетающего от кабины коллегу и понял, что насчет проблем угадал. Но масштаб их приуменьшил.
Фургончик закрывал обзор, не позволял толком разглядеть, что творится вокруг него. Но две камеры выдавали на два экрана полную картину происходящего.
Картина была такая: один соратник неподвижно лежал, не то мертвый, не то оглушенный; водитель покинул кабину и занимался непонятно чем – застыл, глаза прикрыты, лицо сосредоточенное… Второй охранник тоже лежал, упакованный в странный кокон, живой, пульсирующий, – наружу торчала только голова, лишившаяся шлема: лицо искажено, рот распахнут в безмолвном крике.