— Из-за проклятия?
— А тебе бы понравилось раз в месяц, на три ночи в обязательном порядке принимать волчий облик?
— Критические дни? — хмыкнула Ирина.
Оборотень хмыкнул.
— Нечто вроде. Я меняю облик по своей воле, проклятые — по приказу. И это не доставляет им удовольствия. Я могу сдержаться даже в полнолуние, они — нет.
— А покусанные?
— Этим хуже всего. Как правило, они быстро сходят с ума. Волчья шкура, она такая, как и волчья жизнь. Затягивает…
Ирина пожала плечами. Она в ней ничего романтического не видела.
Да, с одной стороны не надо думать во что одеться, как заплатить за квартиру и дать детям образование. С другой… гринписовцев бы в природные условия. К голоду, холоду, паразитам и охотникам. Чует ее сердце, мигом хвосты прижмут.
Дикая природа только звучит красиво. А выглядит это… своеобразно. Жестокая целесообразность, и никакой привлекательности в ней нет. К примеру, давайте убивать слабых и больных детей? Чтобы не засоряли генофонд? Набрал ребенок меньше десяти баллов — об стену его башкой, не фиг ресурсы тратить.
Жестокость?
А в природе примерно так и обстоит. У диких и свободных животных.
— Кстати, у ведьм естественный иммунитет.
— Меня можно кусать, сколько понравится?
— Все равно не заразишься. Ведьмовство что-то меняет в ваших генах… точнее сказать не могу, я не ученый.
— А кто?
— Оборотень, тут ты правильно угадала.
— На службе церкви?
— Ты что-то имеешь против церкви?
— Сложно сказать, — протянула Ирина. Не то, чтобы она была против, она даже крестик носила, пока не посеяла где-то. Но… — Просто предпочитаю держаться подальше. Если в советские времена, когда за свою веру реально можно было сесть, в церкви встречались верующие попы, то сейчас… знаешь, когда я смотрю на то, что льется из телевизора, меня оторопь берет. Они сами-то не понимают, как мерзко выглядят? Когда делят сферы влияния и ресурсы у всех на виду?
— У всех свои недостатки.
— Если я вижу на дороге кучу навоза, я не бросаюсь ее просеивать, — жестко ответила Ирина. — Обошла и забыла.
— В церкви много и хорошего.
— Я и это допускаю. Просто не хочу иметь ничего общего с церковниками. Я уважаю твой выбор, изволь уважать мой.
Кирилл пожал плечами.
— Служить или не служить — каждый решает для себя. Не людям, идее. Полицию ведь тоже грязью поливают…
С этим было сложно спорить.
— Мы пользу приносим.
— Я тоже.
Ирина насмешливо хмыкнула. Ага, приносим и раздаем. Уж извините! Вон, на западе с тем же самым идут к психоаналитику, может, и пользы-то больше. А у нас чуть что — боженьку за ноженьку. Ирина б на месте Бога давно кого молнией шарахнула и предложила зад поднять.
А сколько всяких гадостей… ладно.
Не будем о грустном, полицию тоже так поливают, что не всякая дождевальная установка догонит.
Оборотень кажется, понял, что препираться она не настроена, и деловито развернул еще одно мороженое.
— Тебе дальше о нас рассказывать?
— Валяй.
— Есть еще один подвид. Слышала о вурдалаках?
Слышала, а то как же.
В школе.
— Стихи учила. Как кто-то шел через кладбище и чуть не описался со страха. Думал, там вурдалак, а там собака кость гложет.[7]
— А что такое вурдалак?
— Упырь?
— Нет. Вурдалак и упырь суть вещи разные. Упырь — неупокоенный мертвец, вурдалак — оборотень, попробовавший человечину.
— Хм… если ты меня покусаешь, то станешь красноглазым?
— Нет. Если убью — тоже не стану. Только если сожру. И вообще, пристращусь к человечине.
— Угу. Оборотень-людоед. Замечательно. Ориентировки уже радуют, — кивнула Ирина.
— Я тебе больше скажу. Я подозреваю, что именно этот оборотень причастен к вашим смертям. В том числе к той, на кладбище…
Ирина поняла, о чем речь. И задумалась.
— А руна?
— Ты догадалась, что это "Одаль"?
— Да. Только вот в чем смысл?
— Я так полагаю, в наследстве ведьмы.
— А если подробнее?
— Не тебе оно должно было достаться. А тому, кто ждал ее кончины.
— Так зачем было полквартала баламутить?
— Да потому, что настоящую ведьму просто не найти. Это ты пока еще молодая, глупая. А настоящие к себе дорогу путают, заговаривают, чтобы находили их только от нужды.
— Но находят же.
— А еще дорогу заговаривают от тех кто хочет им причинить зло.
Ирина потерла лоб, пытаясь сообразить, в чем смысл. Потом дошло.
— Ага. То есть Прасковья закрыла дорогу данному вурдалаку, и он не мог к ней попасть?