Сид подошёл к широкой мягкой тахте, стоящей в центре комнаты, но ложиться не стал. Сел в кресло, вырезанное из ствола драгоценного чёрного дерева, осторожно снял с головы и поставил на мраморный столик клафт* и, подперев кулаком подбородок, задумался.
ГЛАВА 4 ЦЕНА БЕССМЕРТИЯ
Фараон вспомнил, как во дворце появился его верный Горн.
Длинная узкая лодка бесшумно скользила по водной глади широкой протоки. Кормчий продвигал лодку вперёд, осторожно гребя коротким веслом. На носу, в напряжённой позе с гарпуном нагатове сидел Сид. Фараон охотился, вернее рыбачил.
Охота началась удачно. Не успела лодка достичь середины протоки, а на её дне уже лежали три рыбины, широко разевая рты и раскрывая щели жабр. "Если дело так пойдёт и дальше, то улов придётся перегружать в ладью", - с лёгким беспокойством, но не без удовлетворения, подумал гребец.
Вода в протоке была на удивление прозрачна. Солнечные лучи доставали до самого дна, и оно просматривалось во всех подробностях.
Ладонь фараона взметнулась вверх. Сид заметил внизу длинный тёмный силуэт. Предмет можно было принять за обыкновенную корягу, но намётанный взгляд уловил по бокам "коряги" лёгкое шевеление... Не произведя ни единого звука-всплеска, гарпун молнией пронзил толщу воды и вонзился в спину рыбы. Верёвка, привязанная к гарпуну, стала быстро разматываться. Не дожидаясь, когда добыча ослабеет, Сид быстро перехватил верёвку. Ему нравилось чувствовать сопротивление рыбы. Ощущение, схожее с гонкой на колеснице, когда поток упругого ветра в лицо...
Это оказался Нильский сом - самая желанная добыча рыбаков, - размером не меньше руки взрослого человека. Бросив сома на дно лодки, фараон взглянул на гребца, подавая знак к началу движения. Но не успел кормчий сделать и одного гребка, как впереди послышался шум камыша и громкий всплеск. В следующее мгновение Сид увидел плывущего, бешено молотящего руками по воде, человека. За ним гнался, стремительно приближаясь, огромный крокодил. Казалось, человек обречён. Пловец достиг только середины протоки, а крокодил - уже был в нескольких локтях от него.
- Э-ге-гей, эй! - громогласно закричал Сид, желая отвлечь зверя. Но его возглас произвёл обратный эффект. Крокодил не обратил никакого внимания на крик. Зато человек оглянулся и сбавил темп.
Но призыв был услышан кем-то ещё... Вдруг из плотной стены камыша появилась огромная ладья. Два десятка гребцов, что было сил, налегали на вёсла. С виду неуклюжая ладья мчалась вперёд со скоростью сокола в полёте, но находилась ещё слишком далеко от готовой разразиться трагедии. В воздухе замелькали стрелы и дротики. Но они не могли остановить монстра. Стрелы отскакивали от толстой шкуры, а те, которые вонзались, тут же отваливались. Дротики просто не долетали, бесшумно ускользая в воду.
- Давай! - вновь закричал Сид, глянув на гребца. И тот понял своего господина. Вода, сзади лодки, взбурлила, нос высоко задрался... и уже, через мгновение, лодка врезалась в морду зверя, челюсти которого готовы были сомкнуться на теле несчастного пловца. Гарпун вонзился в глаз чудовища, почти полностью погрузившись в его череп. Вода вокруг закипела. Огромный хвост взметнулся и с силой ударил по воде, подняв фонтан брызг. Только чудом и мастерством кормчего лёгкая лодка не перевернулась. Верёвка, привязанная к гарпуну, стремительно стала скользить в воду. Выхватив из-за пояса нож, фараон одним движением перерезал её, не позволив крокодилу увлечь лодку за собой.
В подоспевшую ладью, охранники уже вытаскивали обессилевшего пловца. По перекинутым мосткам фараон перешёл в ладью. Несчастный полулежал, привалившись к борту. В первую очередь Сида поразило его телосложение. Мускулы на руках, на груди, на животе были настолько развиты, бугристы и рельефны, что отбрасывали тени. Однако фигура бедняги не напоминала гору мышц. Была гармонична и пропорциональна. Удивил цвет кожи. Фараон не часто встречал людей с такой светлой кожей.
Судя по всему, незнакомец находился в беспамятстве. Из его плеча торчала стрела. В ладье не было лекаря, но охранники знали толк в ранах... Над беднягой склонились двое военных. Один из них, кончиком ножа, расширил рану и резко выдернул стрелу. Другой - затянул жгут наверху предплечья и начал накладывать на рану тугую повязку. Во время операции, незнакомец никак не проявил себя, - ни один мускул не дрогнул на лице, ни единого звука не вырвалось из его горла. И только по чуть вздрагивающим ресницам можно было понять, что тот в сознании.
- Кто ты? - тихо спросил Сид.
Раненный медленно открыл глаза, и опять фараон поразился их голубизне и глубине, словно на него смотрели два редких самоцвета. Такого взгляда он ещё не встречал.
- Я - Горн. Раб Горн, - последовал ответ.
Сид догадывался об этом. Потрёпанная набедренная повязка, которая была на пловце, и грязные отросшие до плеч волосы, не оставляли сомнений в том, кто бедолага. Более того, у фараона возникло подозрение, что Горн - беглый. Неподалеку находились каменоломни, где рабы выламывали и обтёсывали блоки для пирамид. Но Сид решил не развивать эту тему.
- Знаешь, кто я? - спросил он.
- Верховный Сов... - и вдруг Горн осёкся. Его взгляд скользнул мимо Сида, на корму ладьи, где стоял высокий трон, покрытый красной греческой тканью с набивным золотым узором и на полосатый клафт фараона, что лежал там же.
-Ты фараон!? - Горн попытался приподняться.
- Да, фараон, - желая успокоить, явно поражённого раба, Сид улыбнулся. Затем распрямился, отошёл на корму и, надев клафт, уселся на трон. Повелительным жестом приказал двигаться.
Ладья развернулась на месте и легко заскользила по протоке назад. Сид решил взять Горна во дворец. Чем-то ему нравился этот чужеземец.
Потом мысли фараона вернулись к Рене. Сидом снова овладели сомнения. Правильно ли поступил, открыв правду сыну, а главное, отведя его в пирамиду? По себе знал: какое это нелёгкое испытание... А ведь Рене всего тринадцать лет! Не рано ли? Или уже тринадцать... А сколько же было ему, когда узнал тайну фараонов?.. Но как Сид не напрягал память, вспомнить не мог. Время! Самое загадочное и таинственное явление на Земле. Закон, по которому оно живёт, человеку понять не дано. Лишь Боги распоряжаются его течением, лишь им оно подвластно. И только Богам решать, кому из смертных дозволено прикоснуться к таинству... Не потому ли жрецы отказываются от бессмертия?
Сид откинулся на высокую спинку кресла и закрыл глаза. Несколько минут не шевелился крепко сжимая подлокотники - на руках вздулись мышцы, суставы на костяшках пальцев побелели. Его мысли вновь вернулись к Рене. Подтолкнул Сида на решительный шаг вчерашний приход жреца Шера. Тот сообщил, что пирамида принца полностью готова. Акцент жрец сделал на слове "полностью". И Сид понял - пора. Тем более что начиналась новая фаза луны. Конечно, время для фараонов течёт по-иному, чем для остальных. Но всё же течёт... "Да, Рен ещё успеет возмужать до вступления в права наследства. А он?.. - Сид подумал о себе как о ком-то постороннем. - Ну что ж, жрецы давно придумали безболезненный уход... - Смерти он не боялся. За её Порогом ждёт более справедливый и прекрасный мир. - Жаль только, что не встречу ТАМ Авиву!"
С момента гибели его Царицы прошло уже десять лет. А боль утраты не притуплялась - с годами только усилилась. Самое страшное заключалось в том, что её даже не мумифицировали, - тело так и не нашли, хотя на его поиски фараон посылал всё новых и новых рабов, многие из которых погибли. Но тщетно - крокодилы сделали своё дело...
...Она была одной из наложниц, предназначенных фараону, - подарок купца из Иудейского царства. Сид сразу же выделил эту небольшого роста, но стройную и тонкую как тростинка девушку из десяти остальных. В первую очередь фараона поразило необычное и красивое имя - Авива. Детский невинный голосок, будто у десятилетней девочки, очаровывал его, а звонкий заливистый смех оживлял мрачные своды дворца.