В честь повышения муж купил Маше ювелирный комплект с полудрагоценными камнями и даже предложил переехать в квартиру побольше в более престижном районе. Верочка пошла в первый класс и Мише хотелось, чтобы она училась в одной из центральных школ. Но Маша предложила мужу потерпеть и накопить на собственное жилье. Жили же они в этом районе, и неплохо жили, раззнакомившись с пестрыми соседями, галдевшими на всех языках мира, но неизменно приветливо улыбавшимися их белокурой дочери.
Иногда ночами, дождавшись пока муж уснет, Маша в тоске бродила по ставшему родным району, и ей никогда не бывало страшно, несмотря на то что место считалось неблагополучным и даже полиция неохотно выезжала сюда на вызовы. Возможно, крылось в ней некое безумие, отпугивавшее мелких преступников. К такой подойди с ножом, так она сама тебя зарежет.
Единственное, что могло бы заставить ее сейчас переехать, это старый дом с большими окнами. Давнишняя мечта. Маша даже была согласна на руины в нежилом состоянии, вроде тех, что показывали в британском шоу, которое она любила посмотреть в часы бессонницы, мечтая, что когда-нибудь сама займется реставрацией и ремонтом.
Маше казалось, что, став хозяйкой большого старого дома и погрузившись в хозяйственные хлопоты она сможет отвлечься и немного примириться с действительностью. Но, вернувшись из родной страны, она отчетливо поняла – не сможет. Ей не нужен дом, не нужна реставрация, и даже парк, в котором можно было бы писать картины, не нужен. Ей ничего не нужно без Валеры.
– Мама, давай поиграем, – Верочка робко постучала в приоткрытую дверь, заставив Машу стряхнуть оцепенение. Поплотнее запахнув халат, она направилась к двери. Резко толкнула, едва не задев дочь.
– Вера, маме надо в душ и отдохнуть, а потом поиграем, – стараясь не замечать расстроенного личика, Маша решительным шагом направилась в ванную. Нет, не душ, ей надо полежать в горячей воде, укутавшись в ароматную пену и немного прийти в себя.
– Мама, а мы с папой печенье тебе вчера испекли, хочешь одно?
– Потом, – Маша ускорилась, дочь начинала действовать на нервы.
– А еще папа говорил, что мы все вместе сегодня пойдем в ресторан, – не сдавалась Верочка, хвостом следуя за матерью.
– Вера, все потом, – тело и душа молили об уединении, а Миша, как назло, вернулся к машине, чтобы достать чемоданы. Почему он не взял Верочку с собой? Неужели он не понимает, что ей нужен отдых после перелета? Маша почувствовала, как глухое раздражение, шкворчавшее в груди последние пару лет и погасшее лишь на время ее поездки, снова вернулось и вытеснило то, что должно было находиться в области сердца – любовь, нежность, терпение и понимание. Она сделала глубокий вдох, стараясь не закричать. Нельзя так. Они ведь долго не виделись с дочерью. Она старше, она умнее, должна понимать, что Вера всего лишь ребенок, скучающий пусть по непутевой, но матери.
– Верочка, а давай я тебе мультики включу? – Маша сделала несколько шагов по направлению к небольшому столику, на который они складывали различную мелочевку – ключи, телефоны, пульты. Но не успела она взять в руки нужный ей прибор, как Вера, ее тихая, нежная Вера, вдруг закричала, впадая в настоящую истерику:
– Я не хочу мультики! Надоело! Я хочу гулять и в ресторан!
– А ну прекрати орать, – немедленно поддалась на провокацию Маша, повышая голос, чтобы перекричать дочь. Но послушная, робкая Верочка за долю секунды превратилась в неуправляемое чудовище.
– Ты плохая! – войдя в раж, продолжала кричать она, – плохая, плохая!
– Что? – ослепленная гневом, отчаянием и собственным бессилием Маша автоматически занесла руку для удара, но что-то жесткое и сильное парализовало ее. Едва не упав, Маша взмахнула свободной рукой в воздухе, разворачиваясь и оказываясь лицом к лицу с мужем.
– Нет, – тихо, но, в тоже время, властно и как-то по-новому отрезал Миша, – ты ее не ударишь.
Несколько секунд муж смотрел ей в глаза, и Маше вдруг стало холодно. Что-то изменилось. Они все изменились. Она закрыла глаза, досчитала до пяти и ровным голосом попросила:
– Отпусти меня.
Муж немедленно выполнил ее просьбу и в два больших шага преодолев пространство небольшой гостиной подошел к дочери. Подхватил, словно раненного воробушка на руки, и прижав к груди, начал гладить по голове и тихонько успокаивать.
– Ну-ну, малышка, ну ты чего? Мама просто устала, ей надо отдохнуть.
– Я хочу гулять и в ресторан, – продолжала заходиться Верочка, а Маша собиралась сказать, что так нельзя, что Миша разбаловал девочку, что она не знает слова «нет» и растет эгоисткой, но вместо этого она просто вернулась в спальню, скинула халат, рывком достала из шкафа спрятанные «Валерины» вещи и, скользнув в джинсы и рубашку, выбежала из дома, прихватив в прихожей кроссовки.