637
В. Суворов утверждает, что накануне войны погранвойска были отведены от границы для последующего участия в намечающемся якобы нашем вторжении в качестве полицейских и охранных сил. Как и всегда, в подтверждение своих слов он не приводит ни одного документа. Да и можно ли доказать недоказуемое? По всей границе заставы дрались до последнего человека, зачастую, заняв круговую оборону, продолжали сопротивление несколько суток. Это — факт.
(обратно)638
Хрущев Н. С. Воспоминания, с. 95.
(обратно)639
Севастьянов П. В. Неман — Волга — Дунай, с. 15, 16.
(обратно)640
История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945. Т. 2, с. 12.
(обратно)641
Как свидетельствует Георгий Константинович, в ту ночь никто не спал. Тимошенко и начальник Генштаба «неоднократно говорили по ВЧ с командующими округами… и их начальниками штабов, которые, кроме Д. Г. Павлова, находились на своих командных пунктах» (Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 2, с. 8).
(обратно)642
А мог бы добавить: «Мы же, когда надо было, обстреляли красноармейцев у Майнилы».
(обратно)643
В директиве, в частности, приказывалось: «1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения наземными войсками границу не переходить. 2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск. Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск. Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100–150 км, разбомбить Кенигсберг и Мемель. На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать».
(обратно)644
Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 2, с. 8–11.
(обратно)645
Справедливости ради следует отметить, что зачастую командующие фронтами просто не владели обстановкой. В частности, о том, что основные силы Западного фронта охватываются с флангов ударными группировками противника, в Генштабе узнали далеко не сразу.
(обратно)646
История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945. Т. 2, с. 29.
(обратно)647
Не следует забывать, что на Дальнем Востоке готовилась к войне Япония, союзник немцев по Оси. Нетрудно было предположить, что в случае начала боевых действий Квантунская армия обрушилась бы на нас с тыла. Данные разведсводок не могли прояснить ситуацию в принципе. Сами японцы, генералитет, не знали еще, в каком направлении будет развиваться экспансия. Окончательное решение о нападении на Великобританию и США было принято лишь 5 ноября на императорской конференции.
(обратно)648
Не исключаю, впрочем, и того, что вождь, как и летом 40-го, ограничился бы демонстрацией силы и приращением территории и на открытый конфликт с Гитлером не пошел.
(обратно)649
Суворов В. День М, с. 12.
(обратно)650
Называя тех, кто разделяет его взгляды, «выдающимися историками», авторами «великолепных книг», врагов В. Суворов, мягко говоря, не жалует. Вот его собственные слова: «Защищая свою идею, я был вынужден огрызаться, обижать и оскорблять противников и оппонентов, а иногда — рвать глотки» (Суворов В. Ледокол, с. 7). Большинство советских генералов — участников войны он представляет как лгунов, пытающихся скрыть наши агрессивные устремления. Академик В. А. Анфилов, по его мнению, «всю жизнь молол чепуху» (Суворов В. Последняя республика, с. 450). Генералу армии M. A. Гарееву посвящены следующие строки: «Вопрос: а как же он ухитрился окончить две военные академии, да еще и с золотыми медалями? Что это: стандартный уровень выпускников Военной академии имени Фрунзе и Военной академии Генерального штаба? Или, может, генерал армии Махмут Гареев просто купил дипломы, медали, ученые степени и звания, воинские звания и медали?» (там же, с. 451). В том же духе — о Мерцалове, Кривошееве, Золотареве, Городецком, который «совершенно бессовестно лжет» (там же, с. 465). Волкогонова же В. Суворов расспрашивает с пристрастием, будто следователь на допросе: «Теперь расскажите, генерал-полковник, почему вы принимали участие в написании этой гадости?.. На чью мельницу воду льете, Дмитрий Антонович?.. И почему?» (там же, с. 463).
И такое отношение к «братьям-историкам» — не потому, что они «путают военные термины» или «не знают таблицы умножения» (там же, с. 452), а просто имели неосторожность идеи В. Суворова подставить под сомнение. А товарищ просто уважает оппонентов по-своему.
(обратно)651
Дело ведь не только в том, что человек, принимающий судьбоносные решения единолично и бесконтрольно, может ошибиться. Просто все его действия служат защите лишь его личных, и ничьих более, интересов. Армия, страна… история становятся не более чем орудиями его деяний, если хотите, предметами обихода. А люди — бессловесными винтиками огромного бессмысленно жестокого механизма.
(обратно)652
За что ни бралась отечественная бюрократия, все рассыпалось, все валилось из рук. Ради того, чтобы чиновничество имело возможность разворовывать тысячи, исчезали бессмысленно и бесследно, просачивались, будто вода в песок, многие миллиарды. Взрывались электростанции, тонули подводные лодки, а БАМ и Афганистан, разложившие Союз, не смогла вытянуть даже нефть Западной Сибири.
(обратно)653
Суворов В. День M, с. 10.
(обратно)654
Там же, с. 16.
(обратно)655
Суворов В. Последняя республика, с. 28.
(обратно)656
Хрущев Н. С. Воспоминания, с. 95, 96.
(обратно)657
Неприятно все же думать, что огромным государством мог безраздельно управлять всего лишь серый озлобленный человек с поведением и симптомами параноика. Да только в том-то и беда наша, что… смог.
(обратно)658
Хрущев Н. С. Воспоминания, с. 97, 98.
(обратно)659
Между тем вот что говорит об этом Жуков: «…я поехал на Центральный аэродром посмотреть, как идет подготовка к параду. Там встретил сына Сталина Василия. Он отозвал меня в сторону и рассказал любопытную историю:
— Говорю вам под большим секретом. Отец сам готовился принимать Парад Победы. Но случился казус. Третьего дня во время езды от неумелого употребления шпор конь понес отца по манежу. Отец, ухватившись за гриву, пытался удержаться в седле, но не сумел и упал. При падении ушиб себе плечо и голову, а когда встал — плюнул и сказал: «Пусть принимает парад Жуков, он старый кавалерист» (Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т. 3, с. 308). Что, маршал все это выдумал? И если да, то зачем? Чтобы, как утверждает В. Суворов, задним числом скрыть нашу подготовку к внезапному нападению? Могли Жуков представить себе, что кому-либо когда-либо придет в голову связать начало войны с падением Сталина в манеже? Впрочем, у вождя могли быть и иные причины перепоручить проведение Парада Победы Жукову. Он, к тому времени — полубог, не мог, подобно простому смертному, быть действующим лицом, а должен был, загадочный и неприступный, лишь наблюдать со стороны. Одна лишь мысль, что падение может повториться на параде, исключала его участие.
(обратно)660
Суворов В. Ледокол, с. 332.
(обратно)661
Там же, с. 151.
(обратно)662
Суворов В. День M, с. 234.
(обратно)663
Уверен, В. Суворов — первый, если не единственный, у кого по этому поводу возникли какие-то вопросы.
(обратно)664
Суворов В. Ледокол, с. 257.
(обратно)665
Представьте ситуацию. На улице идут навстречу друг другу двое. Улыбаются — старые знакомые. Вдруг один сбивает другого на асфальт и, уже лежащего, начинает избивать ногами. Прибывшим стражам порядка доходчиво объясняет: «Он первым хотел меня ударить, видите, какая пряжка на ремне. А вдруг он решил бы использовать ее по прямому „назначению? Что бы я тогда делал?» И кого же задержат полицейские? Если того, забитого до полусмерти, с пряжкой на ремне, то на следующий день на улицу лучше уже не выходить. Превентивные избиения, разумеется, с целью самозащиты, приобретут массовый характер. Перманентный удар в подбородок станет едва ли не правилом хорошего тона.
(обратно)666
Помните, как на том, Первом съезде один из народных депутатов в гневе выкрикивал с места: «Вы же нам говорили, что признание факта существования пакта Молотова — Риббентропа и секретных протоколов к нему будет работать на социализм. А сработало против! Заявить немедленно, что документы сфабрикованы внешним врагом!» Дословно привести его слова, к сожалению, не могу. Но суть, смею заверить, выражена точно. Как видим, о том, фиктивные это документы или настоящие, даже и речи нет. В расчет принимается лишь одно — на кого они будут работать. В том числе и отсюда — многие наши беды…
(обратно)667
Суворов В. Ледокол, с. 344.
(обратно)668
Лапшин А. Роковая схватка, с. 29, 30.
(обратно)669
Яковлев Н. Жуков, с. 85, 86.
(обратно)670
Цит. по: Роман-газета, 1991, № 12, с. 30.
(обратно)671
Симонов К. С/с. Т. 10, с. 474.
(обратно)672
Для немцев война не могла стать «отечественной» именно потому, что слишком уж явной была ставка Германии на агрессию. Гитлер бросил вызов всему миру и не скрывал этого. Пока Вермахт шел от победы к победе, это не играло особой роли. Когда же Красная Армия остановила врага и, перехватив инициативу, пошла на запад, пелена нацистского дурмана начала постепенно спадать. Германия была обречена не в последнюю очередь и потому, что очевидно неправым было дело, за которое отдавали жизни немецкие солдаты. Как знать, напади Сталин первым, и возможно, и мы перешли бы ту грань, за которой война уже не могла стать Отечественной.
(обратно)673
Порты на северо-западе Франции.