В ранних своих романах Чапек предупреждал, предостерегал, но не был трагичен. В последних он нарисовал трагические картины.
Фантастика — это не жанр, как порой принято говорить. Фантастика включает в себя любые жанры, от бурлеска и сатиры до детектива, психологической драмы и высокой трагедии. Фантастика — это способ видения мира под тем особым углом зрения, что превращает неочевидное в явное, муху в слона. Но только при условии. что эта муха и в самом деле таит в себе слона.
Трагизм Чапека был вызван трагизмом эпохи. Вместе с тем он сохранял надежду на окончательную победу добра. Карел Чапек неповторим, как неповторимо его время.
Сегодня времена иные. Нет фашизма, он — вчерашний день Земли. Но есть его последыши, которые, сменив этикетку, благоденствуют. Есть угроза миру, о масштабах которой даже такой фантаст, как Чапек, догадаться не мог. Но есть и иные силы на планете, которые противостоят угрозе войны. Изменилась и Чехословакия. Пришли иные писатели.
Что же представляют собой наследники Чапека?
Для любого зарубежного читателя чехословацкая фантастика неизбежно связана с именем Карела Чапека. Как польская с именами Ежи Жулавского и Станислава Лема. На самом же деле, это, разумеется, упрощение. В литературе Чехословакии можно отыскать и иных авторов, которым не чужд своеобразный, фантастический взгляд на мир. В конце концов и Ярослав Гашек во многом фантаст. Его Швейк существует в мире гиперболизированном, уродства которого доведены до гротеска, и борется с этим миром своими, фантастическими способами.
Но стереотипы существуют — от них никуда не денешься. Вряд ли сейчас кому-нибудь придет в голову мерить советскую фантастику только по Алексею Толстому или только по Михаилу Булгакову, ибо много было у нас больших писателей и очень разных. Чапек уникален. Не только в чешской, но и в мировой литературе он знаменует собой особое направление. При этом он остается писателем национальным, существование его вне Чехословакии немыслимо. Неудивительно, что фантастика ЧССР мерится по Чапеку, а современных фантастов Чехословакии можно считать наследниками писателя. И, право же, это неплохое наследство, стыдиться его не следует.
Но сейчас нам интересно не признание этого феномена, а реальное выражение в новой исторической обстановке принципов Карела Чапека: злободневности, гражданственности и человечности.
Первый и очевидный вывод, к которому приходишь, познакомившись со сборником, предлагаемым издательством «Мир», заключается в следующем: фантастика в современной Чехословакии не только существует, но и популярна, издается сравнительно широко, и в этой области работают десятки писателей, живущих не только в Праге и Братиславе, но и в других городах страны. Учитывая интерес к фантастике, книги этого рода издают многие центральные издательства, и тиражи их весьма солидны. Для фантастической книги в ЧССР обыкновенен тираж в 30–50 тысяч экземпляров. Для сравнения скажем, что, если увеличить эту цифру пропорционально населению нашей страны, это означает тиражи порядка миллиона и более экземпляров. И книги эти на полках не залеживаются. В последние годы произведения фантастов Чехословакии вышли за пределы страны. Теперь уже и в других странах переводятся не только произведения Чапека, но и книги Йозефа Несвадбы, Ярослава Вейса, коллективные сборники.
Очевидно, этот возросший интерес к фантастике ЧССР объясняется тем, что к группе давно уже известных и по сей день работающих авторов за последнее десятилетие присоединился новый отряд писателей, как чешских, так и словацких. Более того, к фантастике обратились и некоторые известные писатели реалистического направления.
Явление это повсеместное и объяснимое. Мир меняется столь быстро, усложняется столь интенсивно, что реалистическая литература порой не дает возможности писателю наиболее полно выразить свое отношение к жгучим проблемам современности, к быстрым переменам в человеческих отношениях и экономическим сдвигам в обществе. В Советском Союзе и до войны к фантастике обращались крупные писатели-реалисты, среди которых Алексей Толстой, Леонид Леонов, Андрей Платонов и Михаил Булгаков. За последние же годы фантастика привлекала Владимира Тендрякова, Чингиза Айтматова, Владимира Орлова и др.
Среди авторов сборника «День на Каллисто» к категории известных писателей-реалистов следует отнести словацкого писателя Ивана Изаковича, автора нескольких романов, в том числе исторического, действие которого происходит в последние годы царского режима в России. Широко известно в Чехословакии творчество Яна Ленчо и Яны Моравцовой, также отдающих предпочтение реалистическим средствам изображения.
Но в основном в сборнике представлены писатели, которые полностью посвятили себя фантастике и вне ее не работают. Их можно довольно четко разделить на два поколения. Так, Йозеф Несвадба, Вацлав Кайдош, Ярослав Зика и Людвик Соучек — ветераны фантастики. Их писательский стаж насчитывает десятилетия, они выпустили немало книг, и их произведения — по сборникам, по публикациям в журналах — известны советским любителям фантастики. Все упомянутые писатели начали печататься уже после войны — на годы войны и немецкой оккупации пришлась их юность. Подростками они не только читали в газетах рассказы, а в театре видели премьеры пьес Карела Чапека, но и могли встретить его на улице. Их по праву можно считать прямыми наследниками великого фантаста.
Другая часть авторов нашего сборника — в основном люди, родившиеся после войны. Они выросли и сформировались в мире, который уже вышел в космос. Для них Чапек — история, часть духовного национального наследия.
Говоря об авторах сборника, хотелось бы упомянуть об одной черте, их объединяющей, черте, весьма важной для понимания особенностей современной фантастики ЧССР. Многие из них, став писателями, не расстались со своей прежней профессией. Даже добившись известности, напечатав несколько книг, они чаще всего остаются учеными, причем в своей основной специальности добиваются не меньших успехов, чем в фантастике. Так, Вацлав Кайдош — отличный профессионал-хирург, специалист в области иглотерапии, Ярослав Вейс — популяризатор науки и техники, Ярослав Зика — химик, профессор знаменитого Карлова Университета в Праге, Людвик Соучек (ныне покойный) — врач, Иржи Чигарж — биолог и т. д.
Аналогии этому явлению можно найти в советской фантастике и в фантастике западных стран. Достаточно вспомнить советских ученых И. Ефремова, В. Обручева, Н. Амосова, американца А. Азимова, англичанина Ф. Хойла. Вряд ли этот феномен объясняется соображениями материальными — и Ефремов, и Азимов, и Хойл издавались достаточно широко. Но вместе с тем не стоит, пожалуй, сводить проблему к другой крайности, а именно: фантастику-де пишут ученые, потому что она рассказывает о науке. Далеко не всегда. Лучшие из писателей-ученых самые значительные произведения создавали вне сферы своих профессиональных интересов. Например, геолог Иван Ефремов профессионально не имел отношения ни к античной истории, ни к космонавтике, а астрофизик Фредерик Хойл не занимался ботаникой. Скорее, на мой взгляд, научная деятельность писателей-фантастов позволяет им полнее ощущать пульс современной жизни, определяемой в значительной степени состоянием научного прогресса. И здесь не столь важно, какой именно науке посвятил себя писатель. Любая из них неизбежно расширяет его кругозор как творческой личности.
Познакомившись вкратце с чешскими и словацкими писателями-фантастами, перейдем к разговору о тех произведениях, которые были отобраны — и, по-моему, удачно — составителями этого сборника с тем, чтобы советские любители фантастики могли познакомиться с наследниками Карела Чапека и получить представление, пусть неполное, о том, что интересует писателей ЧССР и, соответственно, что интересно чехословацким читателям.