— Садись, — Сажин подался в ванную, предвидя, что выспаться сегодня не придется.
Холодная вода из-под крана освежила его. Вытирая казенным вафельным полотенцем мокрое лицо, он сел на кровать.
— Я вчера в дежурной части договорился: только придет какая информация на наши запросы, чтобы будили в любое время дня и ночи. Позвонили мне только что. Итак, из Ростова сообщают, что местонахождение Васильева установить не удалось. Бомжует, объявлен как без вести пропавший в розыск. Характеризуется отрицательно: хронический алкоголик, ни семьи, ни работы. Многочисленные приводы…
— Дальше, — застегивал пуговицы рубашки Сажин.
— Гражданин Чертков С. С. действительно проживает по Промышленному переулку, а последний разыскиваемый, Русаков, являющийся наркоманом, скончался в сентябре прошлого года… Как тебе это нравится?
— Нормально, — ответил Сажин. — А ты ожидал чего-то другого? Чтобы они под своими именами работали?.. Что по кассам?
— Ничего определенного. Кассиры по приметам никого не признали. Милиция сейчас отрабатывает пассажиров с обозначенными фамилиями, но, мне кажется, бесперспективное занятие.
— Естественно. Представь себя на их месте. Поезда и самолеты отпадают; велик риск попасться при проверке. Остаются междугородные автобусы. В кассах документов не спрашивают; в другом городе легче затеряться, а затем и выбраться оттуда. Из Волгограда они ушли. Знали, что у нас есть зацепка — Козырев, заставили сделать грязную работу, убрать Дадаева, а потом устранили его. Нате, господа чекисты. С чего начали, к тому и вернулись.
— Надо ехать в Ростов, — подытожил Кожемякин и скомкал шпаргалку. — Проверить канал, по которому они получили подложные документы.
Сажин встал и посмотрел на него.
— Вот этим ты, Юра, и займись. И чем скорее, тем лучше.