— Это ловят городовых, — шепотом сказала тетя Катя. — У нас на чердаке спрятались.
И вдруг над головой что-то злобно и страшно затарахтело.
— Пулемет… — сказала мама. — Стреляют из дома на улицу.
Павлик тоже проснулся и заплакал.
Утром мимо дома пронеслись грузовики. Под ними задрожала земля. Задрожал старый дом. Но все-таки, как всегда, мама ушла очень рано. Тетя Катя шила. Мака и Павлик, не слезая с подоконника, смотрели на улицу. Стекла запотевали, но они протирали их ладошками.
На грузовиках ехали солдаты с ружьями, С красными флагами. По тротуару, приминая рыхлый снег, шли целые толпы людей тоже с флагами. Иногда толпа останавливалась, кто-нибудь влезал на забор или на фонарный столб и, размахивая рукой, говорил что-то. И все кругом махали руками.
— Долой царя! — кричал высокий усатый человек, прислонившись к фонарю. — Не нужно нам войны! Кончайте войну! — Человек вытягивал худую шею, торчащую из облезлого воротника.
Другой человек, в студенческой фуражке, протянув куда-то вперед руки, кричал:
— Друзья!.. Долой царя!.. Не нужно нам царя!..
Он вытащил из кармана красный платок и замахал им над головой.
По улице, мимо дома, на длинной веревке тянули птицу, большую медную птицу, с двумя головами, с широкими зубчатыми крыльями. За ней бежали мальчишки и кричали:
— Долой царских орлов! Долой царя! Птица царапала колючими лапами снег на мостовой, и корона на голове у нее погнулась.
Еще один такой же орел сидел над дверями угловой аптеки. Кто-то приставил лестницу, кто-то накинул на птицу веревку, птица закачалась, птица упала…
— Ура! — закричали на улице.
— Ура! — закричали Мака и Павлик и захлопали в ладоши.
Дверь распахнулась. Вбежала мама. На рукаве у нее была красная повязка. В руках она держала газеты. Тетя Катя бросилась к ней навстречу.
— Революция! — сказала мама. — Революция!
Глава V. Чей это праздник?
Весна влетела в комнату в ту самую минуту, когда тетя Катя отковырнула последний кусочек замазки и распахнула окно. Весна зазвенела, загрохотала, запахла, засияла вот тут, над вымытым, «чистым полом, и взлохматила волосы на Макином лбу. В комнате стало шумно и весело. Тетя Катя собрала сор с подоконника и торжественной походкой прошла по комнате. Ведь это она впустила в комнату звонкую весну.
Павлик взвизгнул, влез на подоконник и высунулся из окна. Мака схватила его за ноги. Гак смотрели они на улицу. Павлик махал руками и приветствовал незнакомых людей, которые проходили за окном. А у Маки руки были заняты, поэтому она только улыбалась всем.
Людей на улице было очень много. Все шли веселые и несли своих маленьких детей на плечах. Красные флаги плескались над их головами, красные бантики были приколоты у людей на груди.
— И мне бантик! — крикнул Павлик.
— Мака, надевай красный капор, — сказала тетя Катя. — Идем гулять. — Павлик слез с подоконника и запрыгал по комнате. Тетя Катя вытерла руки и стала одеваться.
Мака видела, что по улице шагает большой весенний праздник, и ей хотелось сделать что-нибудь очень интересное, очень веселое.
— Тра-та-та и тра-та-та, — вдруг запела Мака, приплясывая, надевая свой капор. Капор был веселый, красный, на круглой Макиной голове и он стал круглым, как солнышко.
— Идем скорее, тетя Катя, а то все пройдут, а мы останемся одни!
Но на улице было так много народу, что остаться одни они никак не могли.
Из улиц, из переулков, с маленьких мостиков, с больших широких мостов на Невский проспект лились еще и еще толпы людей.
Нигде не было видно трехцветных флагов, которые вывешивали на дома раньше, при царе. Только яркие красные флаги трепетали от ветра. Красные флаги цвели в руках у людей, на домах, на заборах, на фонарных столбах. Даже на одном дворце, с которого не успели снять двуглавых орлов, радостно хлопали крыльями большие красные флаги. Ветер набрасывал их края на злых птиц, и птицы недовольно выглядывали из-под красной материи.
Мака шагала вместе со всеми, рядом со всеми, держась за шершавую руку тети Кати. Мака маршировала под музыку проходящих оркестров. Мака старалась разобрать буквы, написанные на плакатах, пляшущих над толпой.
Большие буквы цеплялись одна за другую на белом полотне. Круглые буквы падали друг на друга. Прямые, четырехугольные, черные, они так и лезли в глаза. Буквы пестрели над головой. Они как будто спорили, как будто выкрикивали, каждое полотно по-своему… Кто кого переспорит.