Хотя она и выглядела пятью годами моложе, а самой казалось, что ей нет еще и тридцати, сам факт того, что ее сыну уже 20, и у него наверняка уже есть свои женщины, и он больше не будет приезжать на каникулы поохотиться в лесах фамильного поместья, заставил баронессу задуматься о своем будущем.
Она приняла неуклюжие ухаживания скрипучего старого полковника, командира академии, и видела восхищенные взгляды розовощеких однокашников своего сына, и вдруг почувствовала себя очень одинокой. Ее замужество, она многие годы знала это, не дало ей ничего, кроме титула, так как барон был слишком занят преследованием молоденьких парижских куколок и не считал необходимым появиться на лето ни в фамильном замке, ни даже на выпускном параде сына.
Находясь в этом провинциальном отеле в окрестностях Гапа, она вновь почувствовала себя привлекательной, но очень одинокой женщиной. И ничего, кроме внимания и ухаживаний стареющих кавалеров, таких, как этот полковник из академии, и легких, никак не утоляющих страсть флиртов с мальчиками, уже не оставалось на горизонте. Баронесса поклялась, что не собирается посвятить свою жизнь благотворительности.
Но Париж был беспощаден: одни смеялись над Альфредом, гоняющимся за молоденькими юбками, другие над ней.
Сидя в гостиной за чашечкой кофе, она думала о будущем. И желание услышать, что она не только мадам баронесса, но и женщина, причем красивая, переполняло ее, когда англичанин подошел и спросил у нее, можно ли ему выпить кофе за ее столиком, так как в гостиной, кроме них, никого не было. Этот вопрос застиг баронессу врасплох, и она была так удивлена, что не могла сказать "нет”.
Баронесса могла уйти немного позже, и спустя 10 минут она не сожалела, что осталась. В конце концов, ему было между 33 и 35, по крайней мере ей так показалось. А это был самый лучший возраст у мужчин. Он свободно говорил по-французски, хотя был англичанином. Мужчина был довольно-таки красив, даже привлекателен. Ей нравились его искусные комплименты, и она даже сама стала напрашиваться на них.
Только около полуночи баронесса встала, сказав, что уезжает рано утром. Он проводил ее по ступенькам и, остановившись перед окном, показал на заросшие лесом склоны, купающиеся в ярком лунном свете. Несколько минут она смотрела на спящую природу, пока вдруг, глянув на него, не увидела, что его взгляд направлен не на окно, а на глубокий вырез в платье. В лунном свете ее кожа казалась матово белой.
Увидев, что раскрыт, он наклонился к ее уху и прошептал:
- Лунный свет превращает даже самого порядочного человека в дикаря.
Она повернулась и направилась вверх по ступенькам, делая вид, что слегка раздражена, но внутри у нее от этого нескромного восхищения незнакомца все затрепетало.
- Вечер был просто превосходен, мсье.
Держась за ручку двери, она ждала, что мужчина попытается ее поцеловать. Ей так хотелось этого. Несмотря на банальность ситуации, она вдруг почувствовала страстное желание. Наверное, это вино или горячий кальвадос, заказанный вместе с кофе, или лунный свет, но она никак не ожидала, что вечер закончится именно так.
Баронесса почувствовала, как руки незнакомца скользнули по ее спине, а его губы приблизились к ней.
- С этим пора кончать, - говорил ей внутренний голос. Но секунду спустя она ответила на поцелуй. Все поплыло в голове, наверное, из-за вина. Баронесса почувствовала, как сильные руки еще крепче обняли ее. Прижавшись к нему бедром, она почувствовала сквозь платье его возбужденную плоть. Вырвавшись из объятий, она открыла дверь и отступила в комнату: "Пойдем, мой дикарь".
Шакал вошел и закрыл за собой дверь.
Всю ночь напролет кипела работа во всех полицейских архивах страны. На этот раз искали человека по фамилии Дагган. Поиски были успешны. Нашли карточку, указывающую на то, что Александр Джеймс Квентин Дагган прибыл во Францию на Брабан-экспресс из Брюсселя 22 июля. Через час поступило другое донесение с того же самого пограничного поста, что имя Даггана найдено среди пассажиров Экспресса Этуаль дю Норд, следовавшего из Парижа в Брюссель 31 июля. Из префектуры полиции пришла гостиничная регистрационная карточка, заполненная на имя Даггана, в которой был указан тот же самый номер паспорта, как и в информации из Лондона. В ней говорилось, что тот останавливался в небольшом отеле близ площади Мадельин с 22 по 30 июля включительно.
Инспектор Карон собирался организовывать рейд в отель, но Лебель предпочел нанести визит туда поздно ночью и поболтать с владельцем. Он был удовлетворен тем, что разыскиваемый человек не находится среди постояльцев отеля в данный момент. А владелец был благодарен комиссару за то, что тот не стал будить всех гостей.