- У меня встреча с полковником Роденом, Виктор, - мягко произнес Кассон.
Услышав не только имя своего хозяина, но и свое собственное, Ковальский еще сильнее сдвинул и без того хмурые брови.
- Я Андре Кассон, - добавил заместитель.
Это не произвело на Ковальского никакого впечатления. Он обошел Кассона и левой рукой тихо постучал в дверь номера.
- Да, - донесся голос изнутри.
Ковальский приблизил лицо к замочной скважине.
- Здесь посетитель, - прорычал он. Дверь немного приоткрылась. Роден выглянул в коридор и, увидев Кассона, распахнул ее настежь.
- Мой дорогой Андре, ради бога, извини за все это, - он указал на Ковальского. - Все в порядке, капрал. Я жду этого человека.
Поляк отпустил руку Кассона, и тот смог, наконец, войти в номер. Роден задержался на пороге, что-то тихо сказал Виктору и закрыл дверь. Телохранитель остался в коридоре, заняв свой пост в небольшой едва заметной нише.
Коллеги пожали друг другу руки, и Роден усадил своего заместителя в одно из двух стоящих у газового камина кресел. Несмотря на то, что была уже середина июня, на улице моросил прохладный мелкий дождь, и оба с тоской вспомнили о теплом североафриканском солнце. Но камин хорошо согревал комнату. Кассой снял плащ и устроился у огня.
- Обычно ты не принимаешь таких мер предосторожности, Марк, - заметил он.
- Он охраняет не меня, - улыбнулся Роден. - Если что случится, я сам смогу постоять за себя. Но мне понадобится несколько минут, чтобы уничтожить бумаги, - он указал на письменный стол, где лежало несколько папок.
- Вот из-за чего я взял Виктора. В случае нападения он даст мне хотя бы 60 секунд, чтобы ликвидировать документы.
- Должно быть, что-то важное.
- Может быть, может быть. - В голосе Родена звучали нотки удовлетворения. - Но подождем Рене. Я велел ему прийти в 11.15, на четверть часа позже тебя, чтобы вы не встретились в коридоре и не слишком беспокоили Виктора. Бедняга слишком нервничает, видя чересчур много незнакомых людей.
Роден хитро улыбнулся, представив, как может нервничать гигант Виктор, имея под мышкой тяжелый кольт.
В дверь постучали. Роден пересек комнату, вышел в коридор и прислушался.
- Да?
На этот раз из-за двери раздался голос Рене Монклера, неестественно нервный и напряженный.
- Ради бога, Марк...
Роден распахнул дверь. Монклер казался карликом по сравнению с возвышающимся за его спиной поляком. Левой рукой Виктор так обхватил его, что он не мог даже пошевелиться.
- Все нормально, Виктор, - успокоил телохранителя Роден, и Монклер был освобожден.
Поблагодарив, он вошел в комнату и кивнул улыбающемуся из своего кресла Кассону. Роден закрыл дверь и вошел следом, принося свои извинения. Они пожали друг другу руки, Монклер снял плащ и оказался в мятом темно-сером костюме, ужасно скроенном и сидящем на нем просто отвратительно. Как большинство бывших военных, ни он, ни Роден никак не могли привыкнуть к гражданской одежде.
Усадив и второго гостя в кресло, Роден вынес из соседней комнаты бутылку французского бренди, уселся на стул у письменного стола и вопросительно взглянул на своих заместителей. Оба кивнули. Роден плеснул по большой порции в три стоящих на столе стакана и протянул два из них Монклеру и Кассону. Они выпили. Жидкость приятно обожгла внутренности.
Рене Монклер откинулся в кресле. Это был крепкий, невысокого роста мужчина. Его армейская биография была схожа с карьерой Родена, хотя он никогда не участвовал в боевых действиях, проведя большую часть службы на административной работе, а последние 10 лет - в финансовом отделе Иностранного Легиона. Весной 1963 года Монклер был назначен казначеем Секретной Армейской Организации.
Что касается Андре Кассона, то он вообще никогда не был военным. Щуплый и педантичный, он до сих пор одевался так же, как в те времена, когда работал управляющим банком в Алжире. Сейчас Кассон был координатором действий подполья ОАС и СНС во Франции.
Как и сам Роден, оба его заместителя были всем сердцем преданы Организации, хотя и по разным причинам. У Монклера был 19-летний сын, выполнявший свой национальный долг в Алжире, в то время как отец руководил финансовым Отделом на базе Иностранного Легиона далеко за пределами Марселя. Майор Монклер так никогда и не увцдел тела своего сына. Оно было похоронено парнями из разведроты Легиона, когда те, наконец, захватили деревню, где молодой солдат находился в плену у партизан. Но позже он все же узнал подробности его смерти. Ведь в Легионе ничего нельзя скрыть надолго. Люди есть люди.