Последним в основании овального стола, рядом с министром внутренних дел сидел глава 45-тысячных полувоенных формирований боевиков Александр Сангинетти, заслуживший себе такую шумную, но крайне отрицательную репутацию во Франции. Между Сангинетти и полковником Сен-Клером сидел еще один человек. Это был крупный, флегматичный мужчина, чья дымящаяся трубка раздражала находившегося слева полковника. Министр сам попросил Макса Ферне пригласить этого человека. Им был комиссар Морис Бувье, глава криминального управления Судебной Полиции.
- Таково наше положение, господа, - резюмировал министр. - Каждый из вас прочел доклад полковника Роллана. Как вы поняли, в интересах Франции Президент значительно ограничил наши действия по его защите от возможного покушения. Я еще раз подчеркиваю, должна быть абсолютная секретность в проведении расследования и любой последующей акции. Ни с кем вне этой комнаты вы не должны ничего обсуждать, если только этот человек не будет посвящен в дело в ходе расследования. Я созвал вас всех потому, что рано или поздно нам придется прибегнуть к возможностям всех присутствующих здесь служб, и у вас, их руководителей, не должно быть никаких сомнений в важности стоящей задачи. Выполнение ее потребует вашего личного участия на всех этапах. Ни о какой передаче дела подчиненным не может быть и речи, кроме тех случаев, когда не требуется разъяснения сути.
Наступила пауза. Одни продолжали напряженно смотреть на министра, другие задумчиво обозревали лежащее перед ними досье. Комиссар Бувье рассеянно глядел в потолок, выпуская изо рта клубы едкого дыма. Он был похож на индейца, подающего условные сигналы. При выходе очередной порции дыма находившийся рядом полковник морщился.
- А теперь, - сказал министр, - я бы хотел услышать ваши предложения. Полковник Роллан, как с вашим расследованием в Вене?
Глава Службы "Действие" поднял голову от доклада, покосился на шефа секретной службы, но тот сохранял бесстрастное выражение лица. Генерал Жибо все утро пытался урезонить руководителя отдела R3 (Западная Европа) в том, что решение Роллана воспользоваться услугами его венского отдела было продиктовано необходимостью.
- Да, - сказал полковник, - сегодня днем нашими людьми в Вене проводилось расследование вокруг небольшого частного отеля "Пеншн Кляйст" в Брукнералле. У них с собой были фотографии Марка Родена, Рене Монклера и Андре Кассона. У нас не было времени передать фотографию Виктора Ковальского, которой не оказалось в венской картотеке.
Портье узнал двоих. Однако имен он вспомнить не мог. После вручения ему некоторой суммы денег он проверил книгу регистрации за 12-18 июня, до того дня, как три оасовца обосновались в Риме. Портье вспомнил лицо Родена как человека, зарегистрировавшегося под фамилией Шульц. Утром к нему приходили двое, и у них состоялась встреча. Эти двое приходивших, вероятно, Кассон и Монклер. Он не был абсолютно уверен, что видел их раньше.
Портье сказал, что они просидели в комнате целый день, кроме одного случая, когда Шульц и сопровождавший его гигант, которого он называл Ковальский, выходили куда-то на полчаса. Они ничего не заказывали и не спускались вниз к обеду.
- Заходил ли к ним этот пятый или нет? - нетерпеливо спросил Сангинетти.
Роллан продолжал, не меняя интонации:
- Вечером к ним заходил на полчаса еще один человек. Портье сказал, что запомнил его, потому что тот так быстро прошел к лестнице, что разглядеть его не было никакой возможности. Он еще подумал, что это один из постояльцев, забывший ключи. Портье лишь увидел его спину в пальто на лестнице. Правда, через некоторое время человек вернулся. Это был, несомненно, он. Портье узнал его по пальто.
Он воспользовался телефоном, стоящим на стойке, для чего попросил соединить его с комнатой Шульца, номер 64, произнес два предложения по-французски, положил телефон и снова поднялся по лестнице. Наверху он провел полчаса, затем покинул гостиницу. Через час после его ухода по отдельности вышли те двое, которые весь день просидели у Шульца. Шульц и его великан переночевали в гостинице, а утром после завтрака выехали.
Портье мог дать лишь следующее описание вечернего визитера: высокий, неопределенного возраста, светлые, зачесанные назад волосы, черты правильные, хотя трудно сказать наверняка, поскольку на нем были большие темные очки. Он бегло говорил по-французски.
- Мы можем как-то попросить портье помочь составить слайдовый портрет блондина? - спросил Префект полиции Пагон.