Карон взял лист со списком имен и расписанием звонков.
- Все семеро согласились, - сказал он. - Первыми идут Штаты, в семь десять. По вашингтонскому времени - где-то в девять ночи. Затем Брюссель в полвосьмого, Амстердам - без четверти восемь, в восемь десять - Бонн. Связь с Йоханнесбургом будет в восемь тридцать, со Скотланд Ярдом - в девять. И, наконец, в девять тридцать - Рим.
- От Скотланд Ярда - мистер Энтони Маллинсон, заместитель начальника Отдела Уголовных Расследований. Похоже, в метрополии нет отдельной секции расследования убийств. Все остальные - шефы своих служб, кроме Южной Африки. Я не смог связаться с Ван Ризом, поэтому вы будете говорить с его заместителем Андерсоном.
- Прекрасно, - сказал Лебель после небольшой паузы. - Я бы предпочел иметь дело с Андерсоном, нежели с его шефом. Этот парень как-то помогал мне в одном деле. Теперь проблема языка. Трое говорят по-английски. Бельгиец - по-французски. Остальные...
- Немец, Дитрих говорит по-французски, - перебил Карон.
- Хорошо, тогда с двумя я буду говорить лично, а с остальными ты сядешь на параллельный телефон и поможешь мне с переводом... Пора идти. Двинемся, пожалуй.
Без десяти семь полицейская машина, в которой сидели Карон и Лебель, въехала в непримечательные зеленые ворота на Рю Поль Валери, где в то время размещалась штаб-квартира Интерпола.
В течение трех часов детективы вели переговоры с каждым из семи самых могущественных полицейских в мире. Их слова, преобразованные в высокочастотные сигналы, передавались специальной антенной во все уголки земного шара. Антенна "стреляла" этими сигналами в высшие слои стратосферы, откуда они, отражаясь от тонкого слоя, направлялись к адресату.
Самое важное заключалось в том, что невозможно было определить длину волн и настроиться на радиоперехват передаваемых сообщений.
К каждому комиссар Лебель обращался примерно с одними и теми же словами:
- Нет, на данной стадии я бы не хотел посылать запрос по официальным каналам... Да, конечно, я выступаю как официальное лицо... Дело в том, что сейчас мы еще не совсем уверены, действительно ли ведется подготовка к убийству... В настоящий момент мы проделываем чисто рутинную работу... Ну, мы ищем человека, о котором известно чрезвычайно мало... Нет даже имени... только самое общее описание внешности...
В каждом случае комиссару приходилось представлять свою скудную информацию об облике убийцы. В конце беседы было самое трудное. Каждый спрашивал, почему Лебель обращается именно к нему и что конкретно требуется сделать. В этот момент в беседе наступала пауза.
- Кто бы ни был этот человек, - говорил Лебель, - у него весьма специфическая профессия, которая неизбежно ставит на нем клеймо, что-то вроде торговой марки... Он один из самых лучших профессионалов в области организации убийств... Нет, не просто наемник из банды, а политический убийца, за плечами которого несколько успешных дел. Нам бы хотелось знать, есть ли у вас кто-либо похожий в картотеке. Даже если он никогда не работал в своей стране... Вообще, кто-нибудь вам приходит на ум?
Затем наступала продолжительная пауза, после которой человек на другом конце начинал говорить чуть тише и с оттенком озабоченности в голосе.
Лебель не строил иллюзий по поводу того, что истинная причина его туманных расспросов останется неясной для его коллег. Во Франции была только одна цель, которая могла бы заинтересовать первоклассного политического убийцу.
Во всех случаях ответ был один и тот же:
- Да, конечно. Мы просмотрим наши картотеки. Я попытаюсь дозвониться сегодня же до конца дня. Удачи, Клод.
Закончив последний разговор, Лебель положил трубку и подумал, что, вероятно, пройдет не так уж много времени, и обо всем узнают премьер-министры и министры иностранных дел этих семи стран. Полиции всегда приходилось докладывать политикам о столь серьезных вещах. Детектив был абсолютно уверен, что министры не проболтаются. Несмотря на политические разногласия, между власть имущими существует некая связь, обусловленная их членством в одном и том же клубе - клубе правителей. Им не привыкать бороться против общих врагов, а что может быть более враждебным для каждого из них, чем политический убийца? Тем не менее, если расследование все-таки обнародуется и попадет в прессу, то карьера Лебеля как следователя будет закончена.
Больше всего детектива беспокоили англичане. Маллинсону, конечно же, можно было доверять, однако еще до конца суток тому придется передать информацию наверх. Всего семь месяцев назад Шарль де Голль отпихнул британцев, пытавшихся попасть в Общий рынок. И теперь, при приближении 14 января, когда должна была состояться пресс-конференция Президента Франции, английское Министерство Иностранных дел начало оголтелую кампанию против де Голля. Еще недавно такое чопорно-безразличное министерство возвысилось почти до поэтических высот в своем стремлении насолить неуступчивому Президенту. Неужели они воспользуются этим случаем, чтобы отомстить Старику?