— Шалтай, всего один вопрос! — попытался я поговорить хоть с кем-то их бойцов во время перерыва.
— Я тебя не знаю. Без обид, приятель. — ответил он, проходя мимо.
Шалтай под №4, пожалуй, самый высокий номер, на интервью которого стоило бы надеяться независимому каналу. Но то, что он не знает меня, Мэтта Соула, ложь. Решил унизить? Дарвин бы вас![16]
Следом за Шалтаем появилась Эрика Блейк под №9. Я рискнул и вышел вперёд, преграждая ей путь. Меня тут же грубо оттолкнул стафф[17], выстроившийся шеренгой.
— Эрика, мы в прямом эфире! Пару слов, — настаивал я.
Эта девушка была в шаге от попадания в стартовую восьмёрку Москвы. В последнее время она была очень закрытой и сосредоточенной только на матчах и тренировках. Когда Эрика заговорила, толпа тафгаев немного расступилась.
— Только быстро, Соул, перерыв не резиновый, — холодно ответила она.
— Как тебе новичок Зак Лисбер? Успели познакомиться? Кажется, он сейчас готовится выйти на замену, — я тараторил и боялся, что счастье может ускользнуть.
— Парень с синими волосами? Да, №13… Он только приехал. Мельком увиделись…
— Эрика в запасе, Соул! — раздался хриплый смех проходящей мимо глыбы.
Это Томми Трэшер под №2, сокращенно ТТ. Защитник и тафгай по призванию. Неудивительно, что именно ему Совет Ветеранов[18] поручил курировать все тафгайские формации Москвы. Томми —настоящий тафгайский король! Назвал меня по имени прямо в эфире! Выкусите!
— Как думаешь, все эти слухи о нём правдивы? — продолжил я, стараясь не отвлекаться на Трэшера, и не сводил с Эрики глаз.
— Не знаю, к нам святые не попадают. — ответила Эрика, разминая шею.
— Если честно, у меня от него мурашки, — признался я, надеясь разговорить её.
— Поэтому ты и долбанный комментатор, Соул! Мне пора на поле.
Я только сейчас заметил, что Эрика несла в руках свои глайдеры[19]. Она опустила громоздкую обувь на пол и до щелчка фиксаторов вдавила ступни, перемотанные чёрным бинтом. Обувка завибрировала и ноги плавно оторвались от земли. Эрика сняла тёмно-красную тренировочную куртку, скрыла лицо широким игровым визором и растворилась в тёмно-красном потоке остальных бойцов Москвы, как раз хлынувшем на поле после перерыва.
Именно тогда я увидел его впервые. Зака Лисбера[20]. Новичка из Барселоны, который не сыграл за свой родной клуб ни единого матча и был обменян на «драфте отказов» [АЕ3] в Москву. О нём толком ничего неизвестно, и сейчас, после этого трансфера[21] я хотел стать первым, кто расскажет о нём всё.
ЗА ПРОШЕДШИЙ ТУР НАСЕЛЕНИЕ МЛЭ СОКРАТИЛОСЬ НА 302 817 ФАНА.
Дождь. В Москве он шёл крайне редко, и ночью, когда солнечные зонты были уже свернуты, капли без труда долетали до самого низа, падали мне на лицо. Щекотно и немного прохладно. Забытое чувство. Ох, как же приятно в Москве. Воспоминания о сегодняшнем матче против Калькутты начали стираться.
Я никогда не мог заснуть сразу после матча. Особенно выездного. Шум фанов, басовый электронный рок из динамиков на стадионе, мой голос, хриплый от эмоций. Синяк на руке от неудачной попытки разбить микрофон после финальной сирены…
Но этот выезд был особенным. Мне предстояло лететь на территорию Тихого океана, чего я раньше никогда не делал. Та часть планеты давно затоплена и делать там нечего. Унылое место. Но именно там по указанным координатам назначена встреча. Мне нужно забрать там коробку, чтобы передать её моему информатору в Москве. Ведь только я [АЕ4] могу перевести её через стену центра Москвы. За это я получу инсайты. Поэтому я полетел на личном транспорте, а не на командном аэробусе. Мало того, что мне не сказали, что в коробке, так ещё и навигацию и свет попросили выключить. Я летел 15 минут на восток со скоростью 6 000 км/ч, затем на северо-восток со скоростью 3 500 км/ч. Затем остановился.
Перелёты для меня были настолько тошнотворными, что каждый раз меня мутило. Тогда я знатно закидывался «Железобетоном»[22], заливал его Чёрч Колой[23] с синей «Колыбельной»[24].
Я резко проснулся в луже собственной слюны, отдохнувший и полный сил. Дрейфуя над Тихим, Дарвин бы его, океаном. А в окна мне светил незнакомый аэрокар.
— Ты придурок! Мы еле тебя нашли! — донёсся голос. — Мы же сказали ждать на высоте четырёх тысяч, а ты на двух, кретин! Мы сорок минут ищем. Думали, тебя Кракен[25] унёс.
Из тьмы виднелась фиолетовая машина, или синяя, я толком не разобрался. Кто-то в тёмном балахоне аккуратно протянул мне ящик, обмотанный блестящей чёрной плёнкой.
Припарковавшись на крыше своего дома, я наспех переоделся в неприметную худи с буквой «М». Накинул на лицо капюшон и очки с большим диодным смайлом. Схватил рюкзак и запихнул в него чёрный ящик. Весил он килограммов десять, тащить его пешком предстояло несколько километров. Я проглотил ещё пару чёрных допингов[26], не глядя на выгравированные на капсулах названия. Меня ещё мутило от перелёта, поэтому дополнительно я проглотил ещё одну синюю «Синестезию»[27]. «Железобетон» также продолжал действовать, отчего адреналин и гормоны, отвечающие за самосохранение, отрубило напрочь. Иначе я бы не вышел той ночью из дома.