***
Не осознавая этого, мы ехали час. Увидев поворот на знакомую сельскую дорогу, я повернул, и через десять минут мы прибыли в коттедж.
Когда я заглушил двигатель, Мэй снимала шлем и потягивала мышцы. Я слышал, как она ахнула удивленно.
— Стикс, что все это?
Мэй слезла с байка, и я повел ее вперед к месту, которое выбрал, рядом с озером. Я кивнул головой на все, что разложили проспекты. У воды лежало покрывало, и они зажгли вокруг свечи. Розы и конфеты, которые купила Красотка, стояли на плоской скале неподалеку.
Да. Ты определенно выглядишь как киска после всего этого...
— Стикс, почему ты сделал все это? — снова спросила Мэй, ее взгляд переместился на подарки и покрывало на земле.
Я развернулся.
— Д-день с-святого В-валентина.
Мэй нахмурилась.
— Боюсь, я не знаю, что это.
Я замер и закрыл глаза. Я, бл*дь, убью Красотку за это. Она на**ла нас.
— Стикс? Что такое День святого Валентина?
«Четырнадцатое февраля. День для людей, которые вместе. День, когда мужнины показывают женщинам насколько любят их и подобное дерьмо», — показал я.
Глаза Мэй расширились.
— И ты привез меня туда, где сделал предложение?
Я пожал плечами.
Мэй подошла ближе.
— Потому что ты хотел показать, что я особенная для тебя. В этот день, когда мужчины показывают женщинам, насколько любят их.
Снова пожал плечами.
Мэй подошла еще ближе, пока не оказалась возле меня.
— И ты привез меня сюда?
«В этом месте я видел тебя самой счастливой», — показал я. Я знал, что не смогу вымолвить и слова, не с этой сентиментальной херней, забившей мое горло.
Мэй подняла руки и медленно расстегнула молнию на моей куртке.
— А розы и конфеты? Они тоже для меня? На День святого Валентина?
Я кивнул, когда она кинула мою куртку на землю и подняла мою футболку над головой. Мэй задержала дыхание и провела рукой по моей голой груди.
Ее глаза остекленели; она потянулась к моим джинсам и расстегнула кнопку, мой член уже был твердым и жаждал ее прикосновения.
Не в состоянии больше терпеть, я сорвал ее куртку, джинсы, кофту и лифчик в рекордное время, оставив мою женщину стоять только в трусиках.
— Б-бл*дь... — прошипел я, когда обрушил свой рот на ее, обводя нас мимо огней, которые зажгли проспекты, и, упав на покрывало.
Ощутив как Мэй задрожала, я поднял одеяло и обернул вокруг нас. Рука Мэй забралась в мои джинсы, вытаскивая член. Когда я застонал ей в рот, она начала поглаживать его, и я оторвался от ее губ.
Мэй быстрее проводила рукой по моему члену, а я целовал ее шею и облизывал сиськи. Всосав сосок в рот, я провел рукой по ее трусикам и сорвал их.
Мэй застонала, когда я провел рукой по ее киске. И момент, когда ее рука увеличила скорость, моя рука сделала то же самое на ее клиторе, пока Мэй не распалась в моих объятиях. Я задержал дыхание, когда она освободила мой член, слишком близкий к тому, чтобы кончить.
— Стикс... — прошептала она, когда я приподнял ее небольшое тельце. Я врезался в нее членом, стиснув зубы от ощущения.
Почувствовав, какая холодная ее кожа, я обернул покрывало вокруг нас, держа Мэй за бедра, толкаясь в нее и выскальзывая.
Мэй обхватила руками мои щеки и посмотрела мне в глаза.
Вокруг повисла тишина. За исключением звуков, исходящих от нас и потрескивания огня.
— Малыш, — пробормотала Мэй, когда я прижал палец к ее клитору. — Я сейчас... я сейчас... — Мэй закрыла глаза, когда кончала. Она ахнула, когда оргазм промчался сквозь нее.
Она была чертовски узкой, ее киска сжимала мой член. Бедра Мэй двигались все быстрее и быстрее, пока она растягивала свой оргазм так долго, как могла. Но когда она вонзилась ногтями в мою спину и прижала губы к моей шее, всосав кожу на ней, я тоже кончил.
Сиськи Мэй прижались к моей груди, когда я медленно опускал нас на землю. Затем я лег спиной на покрывало, а Мэй все еще была прижата к моему переду.
Мы уставились на пламя огня, пока я проводил пальцами по ее спине. Мэй очерчивала татуировки на моих руках, затем подняла голову и медленно поцеловала меня в губы.
Разорвав поцелуй, она улыбнулась.
— Я люблю тебя, Ривер. Люблю то, как ты заботишься обо мне.
— Т-тоже л-люблю т-тебя, д-детка, — ответил я, и Мэй легла на мою грудь.
Мы сохраняли молчание какое-то время, пока Мэй не спросила:
— Стикс?
— Ммм?
— Мы останемся в коттедже на всю ночь?
— Мм-хм-м... — пробурчал я в ответ.
— Хорошо, потому что я хочу побыть с тобой наедине.
Я улыбнулся, когда она вздохнула от счастья, и слушал, как она ровно дышит.
— Стикс? — пробормотала Мэй сонно.
— М-м-м...?
— Я люблю День святого Валентина...
Затем моя женщина уснула.
Переплетая ее левую руку со своей, я уставился на сияющее кольцо и поднял взгляд на небо, усыпанное звездами.
Она хотела подождать, пока ее сестры обретут счастье, прежде чем мы поженимся.
Лила, черт побери, замужем за Каем, и сейчас она самая счастливая сучка, которую я только видел.
Значит, осталась только Мэддс.
Закрыв глаза, я отправил молчаливую просьбу Аиду...
Черт побери, побыстрее найди кого-нибудь для Мэдди, чтобы я мог поторопиться и жениться на девушке с волчьими глазами, из-за которой все еще дышу…
Часть IV. Спасибо за заботу
Мэдди
Всю ночь я сидела у окна в своей комнате, наблюдая за луной... за звездами в небе, задаваясь вопросом: каков мир снаружи.
Мне нравилась моя комната в новом доме Стикса и Мэй. Я чувствовала себя в безопасности, просто сидя у окна и наблюдая, как птицы взлетают в небо... пушистые облака плывут по небу... и наблюдая, как Флейм расхаживает туда-сюда по газону прямо под окном, где я провожу свои дни.
Сейчас он там, ходит туда-сюда. Одиннадцать шагов вправо и одиннадцать влево. Количество никогда не увеличивается. Иногда он держит нож, режет руку одиннадцать раз, перед тем как отдохнуть, а иногда царапает — одиннадцать раз — свою кожу или тянет — одиннадцать раз — свои странно причесанные волосы.
Всегда одиннадцать раз. Я задаюсь вопросом: почему?
Флейм очаровал меня.
В последнее время я обнаружила, что наблюдаю за ним больше, чем должна.
И иногда Флейм смотрел на мое окно... и иногда наши взгляды встречались. Когда это происходило — его почти черные глаза встречали мои зеленые, он прекращал ходьбу... переставал резать себя, царапать и тянуть волосы.
Когда наши взгляды встречаются, он ничего не делает, только смотрит...
Мне не нравилось, когда Флейм делал себе больно. Из-за этого что-то внутри меня плакало. Поэтому я старалась как можно дольше удержать его взгляд.
Я не хотела, чтобы ему было больно. Я хотела, чтобы он чувствовал себя в безопасности.
Я знала, каково это — чувствовать настоящую боль... и не хотела такого для него... особенно от самого себя.
Я хотела, чтобы Флейм нашел настоящий покой... наконец, обрел мир с самим собой.
Слишком занятая, считая одиннадцать шагов Флейма на газоне, пока его глаза были прикованы к земле, я не услышала шаги на лестнице. Я подпрыгнула и схватилась за грудь, испугавшись, когда раздался стук в дверь.
Когда я ничего не ответила, раздался еще один стук, и все мое тело начало дрожать. Мне не нравился звук стука в мою дверь. Он пугал меня... возвращал меня в общину...
— Мэдди? Дорогая? Ты в порядке?
Мои руки задрожали, когда я услышала голос за дверью, но я медленно задышала, зная, что это Красотка.
— Да, — ответила я тихо, пристально рассматривая дверную ручку, когда та начала поворачиваться.