Дэн, создававший свою команду, балансировал между фракциями не хуже Мао. Но при этом не отказывался от стратегического курса реформ и открытости внешнему миру, хотя и поддерживал Чэнь Юня в вопросе о темпах роста. «Мы громогласно провозгласили, что осуществим четыре модернизации к концу нынешнего века. Затем поумерили пыл и стали говорить о модернизации китайского типа, то есть несколько снизили планку», — заявлял он, продолжая в то же время развивать идею о привлечении иностранных капиталов и расширении обмена с заграницей21. Активно выступал Дэн и за эффективное сочетание плана и рынка на протяжении всего периода социализма. «Неправильно утверждать, что… есть только капиталистическая рыночная экономика, — поучал он, например, зарубежных гостей из Великобритании и Канады. — Почему ее нельзя развивать при социализме? Рыночная экономика не является синонимом капитализма. Основу у нас составляет плановая экономика, которая существует в сочетании с рыночной, однако это — социалистическая рыночная экономика»22. Его гости были, понятно, удивлены, но возражать не стали.
Развитие рыночной экономики в 1979 году затронуло не только деревню, но и город. К началу 1980-х во всех больших и малых городах Китая оживились мелкие предприниматели. К тому времени в результате завершения «культурной революции» из деревни в город буквально хлынули массы некогда высланной в «народные коммуны» молодежи: в 1978–1979 годах население городов за их счет возросло на шесть с половиной миллионов человек, а в начале 1980-х — еще на двадцать. Что было делать с этой рабочей силой, если госпредприятия не могли всех трудоустроить? Пришлось разрешить городской мелкий бизнес — некие «индивидуальные дворовые предприятия», работающие на рынок. А чтобы ни у кого в партии такой зигзаг не вызвал протеста, сторонники Дэна выкопали из четвертого тома «Капитала» рассказ Маркса о капиталисте, эксплуатировавшем восьмерых рабочих. «Если Маркс говорит именно о восьмерых, значит, найм семерых не может считаться капиталистическим, — логично заключили они. — А если еще и сам хозяин будет работать, то тем более — какой же это капитализм?» Дэну такая «научная» аргументация понравилась, и по его инициативе руководство ЦК и Госсовета разрешило «индивидуальные дворовые предприятия» с числом рабочих не более семи. И сразу же в стране начался бум в сфере бытового обслуживания населения: мелкие частные ресторанчики, обувные и пошивочные мастерские, парикмахерские и тому подобные предприятия стали расти как грибы. Проблема занятости на какое-то время была частично решена23.
Новый подход к проблемам реформ Дэн вскоре облек в понятную любому китайцу форму, начав говорить о том, что к концу XX века Китай не сможет стать фули гоцзя («государством [всеобщего] благоденствия»), а достигнет только уровня сяокан («средней зажиточности» или «малого благоденствия»). Именно в этом он видел «особый тип китайской модернизации». «Наше представление о четырех модернизациях не совпадает с вашим, — объяснил он премьер-министру Японии Охире, — оно представляет собой понятие „сяокан чжи цзя“ (то есть семьи малого благоденствия. — А. П.)». Ведь даже если КНР и совершит рывок, пояснил он, валовый национальный доход на душу населения в конце XX века «[у нас] все равно будет низким», и по сравнению с Западом «[мы] останемся по-прежнему отсталыми»24.
Российский синолог Л. С. Переломов объясняет: «Корнями эта идея… уходит в учение Конфуция», который считал, что «управлять надо на основании правил и долга», то есть делать только то, что предписано Небом, и не мечтать о несбыточном. Мэнцзы «насытил экономическим содержанием [эту] идею», заявив, что крестьянину не нужно мешать работать, надо оставить его в покое и предоставить всем равное право на образование. «В течение веков это „сяокан“ запечатлелось у крестьянина на подсознании и на сознательном уровне… в двух понятиях. Первое. Внутри государства должны быть порядок и экономическое развитие. Второе. Внутри семьи ее члены не должны страдать от холода и голода». Таким образом, Дэн, объявив модернизацию китайского типа сяоканом, сделал «мудрый шаг»: он нашел для китайского отсталого социализма место в системе «традиционных национальных ценностей», что позволило привлечь к участию в индустриализации страны многих соотечественников за рубежом (хуацяо)25.