А если Авторитет от этих визитёров узнавал, что в его городе кто-то мимо него хочет сделать «свой маленький бизнес», тут уж мог и сам спасибо сказать за доставленную информацию. И некоторые привыкли так добросовестно и своевременно доставлять ему информацию, что он уж и не знал: оплачивать ли этим бескорыстным осведомителям их честный труд?..
Рядом с Авторитетом уселся толстый рыжий кот, свалявшийся от долгого сна и похожий от этого на большую кроличью шапку, которая целый сезон хранилась в переполненном вещами шкафу. Сверкнул в наплывающих уютных сумерках глазом и умиротворённо замурлыкал. «Тоже, тот ещё специалист по релаксации», – фыркнул про себя Авторитет. Но всё-таки хорошо вот так сидеть вечером в любимом кресле с осознанием, что все намеченные на день дела успешно выполнены, и теперь торопиться никуда не надо, а можно со спокойной душой предаться разным приятным философским размышлениям…
– Послушай, – прервала его размышления жена, когда он, как кот на залитом солнцем подоконнике, начал сыто жмуриться, – мне нужна платформа берёзовых дров.
– Что-что? Какая ещё платформа… Дров? Берёзовых?! Ты что, с ума сошла? – этого уж он никак не ожидал. – Зачем?!
– Для дела.
– Для хорошего дела или для плохого? – стал он заигрывать и притянул жену к себе.
– Для очень хорошего.
– Для очень хорошего? Для детского сада, что ли? Не дам.
– Ну, не капризничай, Котя, – ласково погладила она его по голове, отчего он ещё больше упёрся, не желая так быстро сменить маску жёсткого и сурового Авторитета на образ уступчивого и покладистого мужа.
– Чего ты из меня опять благодетеля делаешь! Я вижу не зря тут твоя Варвара маячила.
– А почему бы ей ко мне в гости не зайти? Мы же среди людей живём, так почему бы ни помочь? Может, они нам потом помогут…
– Ага, щас! Размечталась. Так помогут, что и ног не унесёшь… Чем они тебе помогут? Что у них есть, чего нет у тебя?..
– Да подожди ты. Тебе надо всего-то с начальником станции договориться. Ты его знаешь.
– Не хочу…
– Ты дослушай сначала. Вдоль железной дороги валяется полно поваленных, никому не нужных деревьев. Их даже сжигают, потому что девать некуда.
– Я всегда знал, что из-за меня ты зарыла в землю талант к предпринимательству, – артистично вздохнул Авторитет.
– Их можно просто так взять, пока всё не сожгли.
– Жгут древесину? И это в эпоху энергетического кризиса во всём мире. Ай-яй-яй! А я-то думаю, чего так дымом тянет? – тяжело вздохнул он, закрыл глаза, и мрачно прочитал странные стихи:
Жена дождалась окончания, убедилась, что это не пауза, и снова спросила о деле:
– Так что?
– Не хочу, – вздохнул он обречённо. – Устал.
– Не хочешь, как хочешь. Спи тогда, – жена поправила ему плед и вышла.
Кот боднул хозяина в плечо, залез на колени и свернулся калачиком. Авторитет собрался было вздремнуть полчасика, как обычно делал в это время суток перед ночной вылазкой, да сон не шёл. Стало ему как-то неловко, что расстроил жену отказом. Ведь расстроилась, хотя виду не показывает. И сама расстроилась, и его расстроила! А с другой стороны, почему он, ударник и передовик теневого бизнеса и преступного мира, должен заниматься какими-то глупостями?..
Жена у него никогда ничего не просила. Это у них порода такая – гордые, спокойные и поэтому очень красивые люди. Редкое сочетание в наши дни, когда вместо настоящей гордости в людях всё больше встречается беспочвенная гордыня и спесь, а уж красота и вовсе разучилась быть гордой. Красота нынче заискивает и торгует собой направо и налево.
И братья у неё такие же, замкнутые немногословные мужики со сдержанным хемингуэевским характером. Когда четыре года тому назад его младший шурин, с которым они были ровесники и друзья детства, умирал у него на руках, Авторитет даже подивился: прямо, как истинный самурай, без соплей и лишних слов уходил. Только зубами скрипел, когда совсем скручивало, и судорожно затыкал ладонями бурлящую кровь в развороченном автоматной очередью солнечном сплетении. Авторитет хорошо знал, что после таких ранений живут только несколько минут, испытывая адские мучения. Удирали тогда от преследования на угнанном КамАЗе, и за баранкой он думал об одном: что теперь скажет своей жене. И что она скажет ему? Но она ни слова не сказала, а села рядом с умершим уже братом, когда он дотащил-таки его домой, и закрыла лицо руками. Так часа два сидела, а потом встала, подошла к мужу, и он подумал, что она сейчас врежет ему по морде. Сила-то у неё такая же, как и у братьев, хоть по внешнему виду и не скажешь. Она не то, чтобы его когда-нибудь била, но могла легонько по заднице шлёпнуть или за ухо дёрнуть по-матерински, если он начинал совсем уж забываться и плохо себя вести. Но Авторитет никогда не обижался, а понимал, что получил за дело, и знал, как с ним иногда бывает трудно. А тогда он почувствовал, что хочет она двинуть ему как-то не по-женски. Но она только тихо спросила: