Короче говоря, от своих намерений мэр отказываться не собирался. Ему и новомодные лекарства от аллергии на тополиный пух подкидывали – лечись, мол. И жалобы в высшие инстанции строчили, что было бесполезно: у него там имелась «своя рука». И хамили в открытую, чтобы катился он в Сахару или Каракумы, где нет ни деревьев, ни пуха, ни духа. Но никакие увещевания на него не действовали. Да и не могли подействовать, потому что на самом деле Арнольду Тимофеевичу деревья не мешали. Задумал он сделать небольшой бизнес, продав территорию парка под участки для дач. Место-то красивое! К тому же, рядом и автотрасса, и железнодорожная станция. И «своя рука» дала добро, что самое главное! Ведь в наше время найти участок под дачу в радиусе ста километров от Петербурга уже почти невозможно, и желающим отдохнуть на не вырубленной окончательно природе приходится ездить за сто пятьдесят, а то и двести километров. Хотя всегда удивляет и не перестаёт удивлять, что в России всё время не хватает места. Вцепятся вот так в пятачок земли и не подумают, что кругом – пустынные поля бывших колхозов и совхозов, где и земля получше, и ландшафт поровнее. Почему бы их ни отдать под застройку? Зачем вырубать для этого красивый парк?
– Тоже мне, вишнёвый сад, блин! – усмехался наш новый Лопахин на тщетные попытки некоторых жителей спасти этот «частокол».
Зачем ему, в самом деле, ехать в Сахару? Он может сделать новую Сахару здесь, в родной Ленинградской области. «Быть может, Бог и сотворил пустыню для того, чтобы человек улыбался деревьям», – размышлял Алхимик у Пауло Коэльо. Но, даже побывав в разных странах мира, и в Египте в том числе, наш мэр не улыбался деревьям, а стал видеть в каждом из них своего потенциального врага, который так и метит стукнуть его. По кумполу. Но что это будет за деревня без деревьев? В конце концов, «деревня» и «дерево» – однокоренные слова.
Дерево, если на то пошло, имеет больше прав на существование. Деревья полезны для среды, для климата и самой планеты, а человек совершенно для неё бесполезен, и благодаря некоторым деяниям даже вреден и опасен. Дерево ближе к природе, а человек не просто от неё отдалился, а окончательно отделился, вышел из неё, нарушил её в себе и продолжает нарушать всеми доступными способами. И чем больше он это делает, тем цивилизованней такого человека принято считать. По сути, современный цивилизованный человек – это такой человек, который неправильно питается, неправильно дышит непредназначенной для дыхания смесью газов, кое-как спит, занимается совершенно противоестественной для человеческого организма деятельностью, вроде многочасовых посиделок в душных кабинетах перед монитором компьютера или в многокилометровых автомобильных пробках. Казалось бы, он должен стремиться сохранить любой клочок природы, любое деревце, чтобы совсем не забыть, как эта самая природа выглядит. Но он истребляет её беспощадно и закатывает в асфальт для новых автостоянок и луж бензина.
Стали мы обречённо ожидать, как в парк однажды придёт ужасный экскаватор и будет корчевать ещё живые пни, как в стихах Бродского экскаватор рушил церковь:
И эта собачья верность – заболевание, страшнее всякой аллергии.
Хуже всего, что поваленные в сквере за домом деревья потом больше года так и лежали. Там, где упали. Ну, мешали они кому-то, спилили их, надо бы использовать с толком. Но дала себя знать ещё одна русская национальная болезнь под названием «Плевать!». Никто не обращал внимания, что под дождями и снегами гниёт хорошая древесина. Во всём мире подобное отношение к этому ценному материалу называется бесхозяйственностью и безответственностью, а у нас – загадочной русской душой. Нам не до энтих глупостев, нам больше дела есть до состояния здоровья Саддама Хусейна, да вот ещё Мозамбик не приняли в ВТО.