Как бы сказала моя учительница, глядя на тех, кто пришел сюда с единственной целью — нажаловаться на глобальную или локальную несправедливость, лес рук! А кому еще жаловаться, кроме как мне? Судя по лицам бедолаг, я тут — последняя инстанция. Европейский суд по правам человека по сравнению со мной просто шарашкина контора, размещенная в подвальном помещении на выезде из города.
— На что жалуемся? — голосом врача спросила я, глядя на толпу жалобщиков, горящих желанием рассказать о наболевшем.
И народ наперебой начал орать, мол, на погоду, на природу, на соседей, на налоги, на всеобщую несправедливость, на тяжелые условия труда, на родственников… У меня сразу заболела голова.
Не буду перечислять каждый конкретный случай, но я заметила одну тенденцию. Фактов и доказательств у жалобщиков никаких нет, а то, что они предъявляют, поставило бы в тупик даже Дукалиса. «Мой сосед украл и съел мою курицу! Посадите его за это на кол!» — с таким милым предложением выступил один унылого вида крестьянин.
— А сколько у вас куриц? — поинтересовалась я, пытаясь понять логику человека, который выстоял столько времени в очереди, чтобы сообщить мне о подобной несправедливости.
— Я не знаю. Я считаю плохо… — спокойно ответил обвинитель, — Я видел, как он кормил собаку куриными костями! Посадите его на кол, чтобы знал, как кур воровать!
— А у соседа есть куры? — выпытывала я, поражаясь железной логике.
— Есть! У него их меньше, чем у меня! — отвечал мне «пострадавший». Аргумент! То есть по факту сосед не мог забить и съесть свою курицу и накормить свою собаку костями своей курицы! Определенно не мог! Он же сволочь!
— А видели ли вы, как он воруют вашу курицу? — допытывалась я, пытаясь понять, на чем, кроме объедок для собаки, основана столь грамотно составленная претензия, которая привела бы в экстаз любого участкового!
— Нет, не видел, — гордо ответил крестьянин, — Но я знаю!
Опа! Как вам такой аргумент? Знает он! Мне тут срочно нужно привлекать к судебной практике экстрасенса. Пусть он просканирует чакры, проверит карму и точно определит, кто, у кого, чего стащил, а главное когда и при каких обстоятельствах. В итоге, дальше «я знаю!» и «посадите его на кол!» наше уголовное дело не двинулось. Я заявила, что доказательств, на основании которых можно лишить жизни человека, я не вижу. Поэтому, иди с миром и учись считать. Пригодится.
Очень забавная история получилась с сельским старостой, который должен был рассудить двух соседей, относительно межи. Один сосед дал ему гуся, другой сосед — поросенка. После долгих замеров подручными средствами выяснилось, что тот, который дал гуся прав, мол, сосед действительно нарушил границы владений, поставив свой забор. А передо мной стоит владелец поросенка и утверждает, что староста — взяточник. Взял поросенка, а вопрос решил в пользу оппонента. То есть, если ты дал взятку и вопрос решился в твою пользу, значит должностное лицо — хороший и честный человек, а если не в твою, то взяточник, коррупционер и «повесить его!».
И вот уже очередной жалобщик делится наболевшим, мол, рассуди, Принцесса, как так-то, а? Я тут всю жизнь работаю, а денег нет! Пока я соображала, как бы ему объяснить это, в моей голове промелькнула мысль о дани.
— Так, что вы скажете, Принцесса? — спросил меня бедолага, даже не догадываясь, что я его почти не слушала.
— И сколько сейчас налоги? — поинтересовалась я, зевая.
— Два золотых в месяц! Но мой сосед налогов не платит, скотина такая, поэтому живет богаче, чем я! Отрубите ему голову! — выдал жалобщик. И посмотрел на меня так жалобно, мол, ну чего тебе стоит, Принцесса?
Но я уже не слушала его. Итак, налоги здесь — два золотых. А какова численность населения? И сколько из них не платят налоги? Я была настолько погружена в свои мысли, что пропустила уже пять человек со своими историями. Не знаю, как некоторые политики, открывающие приемные для простых горожан, но я больше двадцати пяти человек не могу выдержать. Мозги начинают закипать, а язык заплетаться.
Бомжеватого вида товарищ уже мялся напротив меня со своей просьбой. Он начал сбивчивое повествование о том, что, пока он находился в лечебнице, у него из дома стащили все, что можно было стащить. Три черепка от глиняной миски, шесть перьев, которые он нашел на дороге, вот такой (он прямо показал руками) ворох веток, одно куриное яйцо… «Три портсигара отечественных, куртка замшевая» — мысленно продолжала я, слушая продолжение исчерпывающего списка не просто ценных, а бесценных вещей. Собака из милиции, которая обещала прийти так и не пришла, в связи с тотальной занятостью. Перечисление затягивалось. Народ, сообразив, что к чему начал потихоньку расходиться.