Неподалеку от кровати я обнаружила пыльный колокольчик для слуг. Позвонив в него, я стала ждать, когда кто-то прибежит на мой зов. Через пять минут у меня возникло ощущение, что «абонент — не абонент». Через минут десять активного «дозвона» дверь наконец-то соизволила открыться и на пороге комнаты появилась служанка с таким выражением лица, словно я оторвала ее просмотра любимого сериала на самом интересном месте. Закатывая глаза и изнывая от горячего желания побыстрее отделаться от меня, она мялась на месте в ожидании приказа.
— Постирайте, пожалуйста! — вежливо попросила я, протягивая ей ком грязного белья.
— Да оно чистое! Его год назад меняли! — возмутилась служанка, явно недоумевая, ради чего ее вообще позвали!
Чистота — залог здоровья. Теперь мне понятно, почему в средневековье свирепствовали и бушевали страшные пандемии. Нехотя белье унесли и принесли новое. Оно мало отличалось от того белья, что я только что сдала в стирку, но пахло оно намного лучше.
Постелив себе постельку, выхлопав на балкончике одеяло, я разделась и легла спать.
Глава пятая. Маленькая ночная …ой не надо!
Ближе к делу, ближе к телу!
Я проснулась среди ночи почти в кромешной темноте от того, что по мне ползет что-то волосатое. Я сглотнула, вспоминая все страшилки и ужастики, которые мне удавалось посмотреть в качестве далеком от full hd на стареньком ноутбуке. Осторожно приподняв простыню, моему взору предстала рука, которая недвусмысленно намекала о том, что меня ждет незапланированная ночь любви. Я точно уверена, что проснулась, но похотливая конечность не исчезла. Если есть конечность, значит, есть и обладатель со всеми остальными горящими от страсти органами… Осторожно повернувшись в сторону обладателя этой лапищи, я закричала, увидев какого-то незнакомого, пушистого, как йети, к тому же голого мужика. Он был невысокого роста, даже ниже меня, круглый, как колобок и мохнатый, как примат. Природа, судя по всему, вспомнила пару веселых анекдотов про любвеобильность лысых мужчин, когда создавала этот экземпляр. Волосы были у него везде, кроме головы. На голове красовалась блестящая залысина. Мачо, одним словом.
— Пошел вон отсюда! — возмутилась я, прикрываясь одеялом и вскакивая с кровати, — Ты кто такой и что ты тут делаешь?
— Ты что? Забыла меня, принцесса? — спросил обескураженный мужик, почесывая шерсть на груди, — Или мы снова играем в игры, где ты бедная, несчастная принцесса, а я — ночной грабитель? Или сегодня я буду злым убийцей, а ты — несчастной жертвой?
— Нет! Мы сегодня будем играть в игру «Я тебя не знаю, и ты меня не знаешь!» — прошипела я, понимая, что незнакомый мужик в твоей постели — это очень плохая примета, особенно для принцессы, которой еще замуж выходить. «О времена, о нравы!» — сказал бы классик, глядя на эту отнюдь не забавную картинку.
Горе — любовник оказался очень настойчивым! Он попытался схватить меня за руку и стянуть с меня одеяло. Нет! Сегодня стриптиза не будет! А если и хотите увидеть обнаженную часть тела, то будьте так любезны, внести очень крупную сумму в кассу, тьфу ты, в казну. И тогда я покажу фотосессию в купальнике. Ни о какой обнаженке речи быть не может! Закутавшись в одеяло, как солдат отступающей французской армии в 1812 году, я пыталась отбиться от неведомого мне ловеласа. Судя по всему, предыдущая Принцесса была очень плохой девочкой, поэтому ночные визиты здесь явно не редкость.
— Ну же, не упрямься! — шептал горе-любовник, делая шаг в мою сторону, — Покажи мне свое прелестное тело!
— Тело — не могу, а вот часть могу! — прошипела я, высовывая руку со скрученным кукишем, — Удовлетворен? Получил удовольствие? Вот и проваливай отсюда!
И тут я услышала, что кто-то идет по коридору. Причем не просто идет, а крадется! Дверь в мою комнату скрипнула, прямо как в сказке, и на пороге появился еще один мужик, который начал медленно стягивать с себя одежду. Белобрысый, худой, как швабра, с тонкими длинными ногами, похожий на цаплю, любовник, обнажив свою чахлую грудку, где можно было пересчитать все ребра, и впалый живот, прилипший к позвоночнику. Таких не берут в космонавты…
— Ты меня хочешь? — томным голосом поинтересовался он, глядя на мои полные жалости глаза. Для убедительности он сделал пару круговых движений бедрами. Заодно прохрустелся.