ЛОРАНС: И что?
БРЮНО: Ты была счастлива! Разве нет? Смотри, ты их до сих пор носишь!
ЛОРАНС: Это на пятидесятилетие, это исключительный случай.
БРЮНО: Исключительный? Ничего исключительного в пятидесятилетии нет, прости меня. Всем однажды исполняется пятьдесят! Просто когда у меня не было денег, тебе казалось, что это хорошо. Теперь они есть, а ты считаешь, что это плохо. Где логика?
ЛОРАНС: Это не мы… Я нахожу это гнусным…
БРЮНО: Что именно? Можно носить кашемир и не быть при этом негодяем.
ЛОРАНС: Негодяем нет, а предателем да.
БРЮНО: Предателем? Предателем чего? Я не предавал никого.
ЛОРАНС: Никого — может быть. Зато твои идеалы…
БРЮНО: Что, мои идеалы? Какие идеалы?
ЛОРАНС: Идеалы левого движения.
БРЮНО: Не вижу связи.
ЛОРАНС: Ты ведь профсоюзный делегат?
БРЮНО: И что?
ЛОРАНС: На ближайшее профсоюзное собрание в больнице ты придешь в костюме от Диора?
БРЮНО: Не знаю. Я не думаю заранее, что я надену.
ЛОРАНС: А надо бы. Мне кажется, это непросто — требовать повышения заплаты для санитарок в костюме от Диора.
БРЮНО: Ладно… Меня же никто не заставляет его надевать?
ЛОРАНС: Какое лицемерие.
БРЮНО: Нет, не лицемерие! Мне повезло, я могу заплатить за костюм три штуки евро. Вот и все! Это не мешает мне быть искренним в моих убеждениях.
ЛОРАНС: Искренним в убеждениях… Но не в поступках!
БРЮНО: Ладно! Давай! Давай! Быть левым — это обязательно носить старый свитер и есть печеночный паштет из консервной банки? Или можно быть социалистом и получать удовольствие от жизни? Мы же не обязаны под предлогом человеческих ценностей одеваться как мудаки и жрать дерьмо. Что вообще означает это выступление? Я полностью готов поделиться с теми, у кого ничего нет!
ЛОРАНС: При условии, что у тебя есть все!
БРЮНО: Черт!
Пауза.
БРЮНО: Я положу тебе черной икры?..
ЛОРАНС: В нашем положении…
Брюно наливает Лоранс супа. Потом себе. Кладет ложку черной икры себе на тарелку. Потом Лоранс. Она отказывается от второй ложки черной икры, делая жест рукой.
БРЮНО: Приятного аппетита.
Они едят молча. Раздается звонок входной двери. Брюно и Лоранс замирают.
Пауза.
Звонок раздается снова.
БРЮНО: Ты кого-то ждешь?
ЛОРАНС: Нет.
Звонок звенит еще раз. Брюно встает и идет к двери.
БРЮНО: Кто там? Кто там?
За дверью слышен голос, слов не разобрать.
ЛОРАНС: Кто это?
БРЮНО: Сосед.
ЛОРАНС: Что ему надо?
БРЮНО: Откуда я знаю.
ЛОРАНС: Впусти его.
Затемнение.
Сцена 5
Входит атлетически сложенный мужчина лет сорока с сумкой «Луи Вуиттон» в руке.
СОСЕД: Я ваш новый сосед.
БРЮНО: Добрый вечер.
СОСЕД: Добрый вечер. Мадам…
ЛОРАНС: Добрый вечер.
СОСЕД: Я живу над вами.
ЛОРАНС: А, так это вы сейчас живете в квартире Готье?
СОСЕД: Я живу над вами.
Пауза. Сосед протягивает пакет Лоранс.
СОСЕД: Это мне свалилось на голову.
БРЮНО: Простите?
СОСЕД: Я был во дворе, когда это мне упало на голову.
БРЮНО: Не повезло.
СОСЕД: Это ваше?
БРЮНО: Нет. Дорогая, это не твое?…
ЛОРАНС: Нет, точно не мое.
Сосед видит в комнате пакеты с названиями брендов.
СОСЕД: Вы уверены?
БРЮНО: Послушайте, месьё… Месьё… как вас зовут?..
СОСЕД: Трак!
БРЮНО: Как?
СОСЕД: Трак. Месьё Трак.
БРЮНО: Послушайте, месьё Трак, эта сумка не наша. Понятно?
СОСЕД: Но я мог бы поклясться…
БРЮНО: Да, может быть… Вы могли бы поклясться, но лучше не надо…
СОСЕД: Единственно открытое окно было ваше!
БРЮНО: И что? И что? Разве нельзя открыть окно, чтобы обязательно не выбрасывать из него что-нибудь? Простите, это разве преступление — открыть окно? Почитайте лучше правила проживания в доме! В этом доме допускается открывать окна!