Юрист вновь перевёл взгляд на листы, на каждый абзац с неживой заботой. Он не мог не заметить: определение "конфиденциальной информации" растянулось на пару страниц и поглотило почти всё – вплоть до кадровых сводок, текучести персонала и статистики увольнений. Такое ощущение, будто каждая найденная в ходе аудита трещина теперь опечатана как государственная тайна. Сухой шёпот печати и шелест бумаги сопровождали это открытие.
– Они фактически навешивают клеймо: всё, что поднято в ходе проверки, — подпадает под запрет, – пробормотал юрист.
Плотность мысли и запах кофе – горький и крепкий – сделали паузу. На столе легла ещё одна страница: штрафные санкции. Слова там были просты и суровы – при нарушении договора не только компенсация, но и изъятие акций. Сердце сделки становилось тоньше, как натянтая струна: одно движение – и всё обрывается.
В комнате будто похолодало. Кожа на запястьях ощутила холод бумаги, а в ушах застучал тихий ритм часов. Кто-то вспомнил старые прецеденты: каждый раз, когда принимались решения вопреки здравому смыслу, следовал крах; теперь же ставилась ставка намного выше.
– Запрет на обсуждение с правлением – двойное лезвие, – сказал юрист, сжав в руках копию соглашения. – Если цель – обнародовать факты о плохом управлении, этот документ делает это невозможным.
В ответ – спокойная, хладнокровная решимость. Стратегия подразумевала принять эти юридические оковы, показать покорность и затем – действовать. Глушащая сеть НДА могла сработать лишь в одном случае: если тот, кого пытаются заглушить, согласится молчать. Но намерение было другим: молчание не планировалось.
Слова юриста прозвучали ещё раз, уже тише, с оттенком предупреждения:
– Такое соглашение – азартная игра. Оно может обернуться против того, кто его подпишет.
На столе остался лишь звук падающей капли из кофейной кружки и шелест бумаги; принятый выбор висел в воздухе, как предвестник бури.
***
Город уже тонул в вечерней пыли, неоновые вывески мерцали, словно моргали от усталости, а сквозь окно офиса тянуло горячим воздухом. На столе, заваленном документами, лежала копия свежеподписанного контракта – холодная, как лезвие скальпеля. Бумага хрустнула под пальцами, когда её перелистнули. С этого момента RP Solutions официально входила в число акционеров "Теранос", а значит – получала законное право предъявить иск.
Над улицами Сан-Франциско проплывал низкий гул машин, а в голове звучала лишь одна мысль: даже компании, насквозь прогнившие, вроде "Теранос", не вечны. Таких историй не прячут – их экранизируют, обсуждают, растаскивают по ток-шоу. Скандал обещал громыхать годами. Имя Сергея Платонова должно было стать вехой в этом расследовании.
Редко когда инвестору выпадает шанс стать не просто богачом, а символом – человеком, разоблачившим великое обманное чудо. Упустить такую возможность означало бы предать собственную профессию. Ведь на Уолл-стрит почёт измеряется не процентами прибыли, а тем, сколько глаз смотрит на твои сделки.
Сколько фондов там погибало в тишине, не выдержав конкуренции! Даже те, что годами показывали фантастические 50–60 процентов прибыли, закрывались, как только пересыхал источник капиталов. Деньги текли не к умелым, а к заметным. Там, где было шоу, там был успех. И мир инвестиций в этом отношении не отличался от театра: талантливые, но безликие тонули в серой массе, а те, кто ухитрялся привлечь внимание, получали всё.
Одного громкого выступления, одного дерзкого манёвра достаточно, чтобы имя навсегда вписали в историю. Для Соросена таким часом стал обвал фунта. Для Бэррина – короткие продажи во время кризиса. Для Платонова – "Эпикура". Следующим номером шёл "Теранос".
Сценарий складывался идеальный: грандиозная афера, крушение идолов, жадность, обман, кровь инвесторов и культ харизматичной лгуньи. Материал, созданный для Голливуда. Вечность в обмен на риск.
Юрист в очках сидел напротив, устало потирая переносицу. Он не понимал, почему Платонов упорно гнул линию:
– Клиентская компания требует именно этого?
Ответ прозвучал без колебаний, коротко, будто приговор:
– Да. Другого пути нет.
На следующий день Дэвид поставил подпись, и тридцать миллионов долларов перекочевали на счёт "Теранос". Сделка свершилась.