А благодарила она того, кто пустил этот камень первым. В конце концов, весь этот спектакль, как ни крути, пойдет Эмили на пользу.
– Да брось, не стоит благодарности.
***
Обещание, данное Эмили, не осталось пустыми словами. Пришлось основательно взяться за поиски адвокатской конторы, способной взяться за её дело. Выбор пал на фирму, о которой когда-то упоминал Рэймонд. Cravath Swain пришлось отбросить – уж слишком велик риск пересечения интересов.
Офис, в который удалось попасть, пах сухим кофе, бумагой и чем-то металлическим – будто в воздухе висела настороженность. Когда юрист узнал, с кем имеет дело, в его глазах мелькнуло узнавание:
– О, Косатка? – усмехнулся он, но едва выслушал рассказ об Эмили, лицо его посерьёзнело.
– В её случае шанс выиграть есть. Даже если она формально уволилась сама, можно доказать, что её вынудили. Это называется "вынужденное увольнение".
– Вынужденное?
– Да. Когда условия работы становятся настолько невыносимыми, что человек не видит иного выхода, кроме как уйти.
– Но разве соглашение о неразглашении не станет проблемой?
– А вот и нет. Это дело касается условий труда, а не секретных разработок.
Слова о высоких шансах на победу звучали обнадеживающе, но у истории был ещё один поворот.
– На самом деле пострадавших куда больше.
– Сколько?
– По нашим данным – больше двадцати.
Стоило произнести это число, как глаза юриста заметно округлились. По выражению лица можно было прочесть, что мысль уже назрела: коллективный иск.
– А если объединить все эти дела в одно?
– Коллективный иск…, – он шумно выдохнул, с трудом сглотнув.
Такое дело – не только способ снизить расходы, но и шанс прогреметь на всю страну. Журналисты ухватятся за него моментально. Для любой фирмы – подарок судьбы.
– Мне нужно обсудить это с партнёрами. Минутку.
Юрист поспешно вышел, оставив после себя запах дешёвого дезодоранта и шелест бумаги. Минут через пятнадцать дверь снова открылась, и вместе с ним вошла женщина лет пятидесяти – короткая стрижка, очки в тонкой оправе, взгляд холодный и цепкий.
– Говорят, вы предлагаете коллективный иск?
Она внимательно слушала, не перебивая, только кивала. К концу рассказа на лице проступил интерес, но осторожность не исчезла.
– Проблема в том, что подобные иски требуют аккуратности. И, конечно, денег. Неизвестно, чем всё обернётся.
Юридические фирмы в таких случаях идут на риск: оплачивают процесс сами, рассчитывая на процент от выигранной суммы. Если проиграют – всё ложится на них.
Но убедить их оказалось проще простого.
– В случае поражения все расходы беру на себя.
– Что?
– Лично профинансирую это дело.
– Но зачем?
– Не могу спокойно смотреть на такую несправедливость.
В воздухе повисла пауза. Женщина нахмурилась, потом едва заметно кивнула. Похоже, поверила.
Ну конечно, поверила – репутация дерзкого борца за справедливость уже давно гуляла по новостям. Тот самый человек, что не побоялся выступить против расизма у всех на глазах.
– Разумеется, моё участие актуально только в случае поражения, – добавил Сергей, легко, будто между делом. Хотя риск был почти нулевой: к моменту, когда дело дойдёт до суда, скандал с "Теранос" уже вспыхнет во всю силу.
– Вот список возможных истцов.
Листы прошелестели, когда он положил их на стол. Имена бывших сотрудников компании, десятки судеб – всё, что нужно, чтобы машина закрутилась.
Теперь, подогретые возможной славой и деньгами, адвокаты сами начнут связываться с пострадавшими, убеждая их объединиться.
Так один вопрос был закрыт. Коллективный иск против "Теранос" официально начал движение – медленно, но неотвратимо, как раскалённое железо под прессом.
Это было неоспоримым фактом.
Главное заключалось в том, что сведения, оказавшиеся на руках, не были получены в роли инвестора. А значит, даже если доложить об этом совету директоров, договор о неразглашении нарушен не будет. Иными словами, появился козырь, с которым можно идти к старику Киссинджеру.
Но одного этого было мало.
Вечером состоялась встреча с журналистом Джонатаном. Первая со времён Калифорнии. Он только утром вернулся в Нью-Йорк – усталый, с помятым воротником, но по глазам видно, что голова кипит от мыслей.
– Как прошло расследование? – спросил он, расстегивая пальто.