– Слышал, вы занялись активизмом, – заговорил Слейтер первым, голос его был приглушён, но в нем звучала искра интереса.
– Верно, – последовал короткий ответ.
– Эта ниша для вас будет непроста. Зачем выбираете такой путь? – брови собеседника сдвинулись, глаза блестели, словно лезвия.
Суть объяснения была отрепетирована: активизм как инструмент давления на менеджмент, как способ добиваться реальных перемен. Но в глубине умысла мерцала и другая цель – влияние, возможность не только приумножать капитал, но и менять правила игры. Слейтер улыбнулся со вкусом цинизма:
– Деньги – это одно, но влияние вам не менее важно.
Холодный расчёт оказался метким: активистские фонды действительно держат в руках серьёзную власть, а власть необходима для реализации амбициозных планов — от лоббирования нормативов ФДА до стратегических партнерств с фармкомпаниями. Под контролем нескольких компаний можно ускорить разработку лекарств и влиять на рынок.
– Амбициозно, – усмехнулся Декс, прищурив глаза.
Пульс сада оставался ровным: где-то чирикали птицы, вдалеке слышался плеск бассейна, только разговоры обоих тонко катились между листьев. Затем Слейтер перешёл к делу:
– Есть предложение.
Минута тишины, а потом – неожиданность: он признал, что в мире активизма возможны столкновения интересов. Мишени могут пересекаться, стратегии – сталкиваться.
– Перед серьёзным столкновением лучше предупредить, – предложил он.
Смысл прост: уведомлять наперёд о выбранных целях. "Звонок сигнализации", – лучший перевод метафоры. Если сообщать о намерениях, можно скоординироваться, согласовать шаги или даже объединиться, если интересы совпадут. В активистской тактике часты совместные атаки – синхронные требования, давление на совет директоров, голосование по доверенностям.
Предложение звучало как невинный жест доверия и одновременно как возможность для взаимной выгоды: "Поделитесь целями – и, возможно, появится шанс действовать вместе." В воздухе зазвенела мысль: союз или контроль – выбор всегда был стратегическим.
Конечно, предложение Слейтера вовсе не было актом бескорыстия. Усмешка слегка коснулась губ Сергея Платонова, но наружу не вышла – эмоция тут же утихла, как всплеск в аквариуме.
– Так вы боитесь, что вновь окажетесь застигнутым врасплох? – мысли, казалось, читались в его глазах.
В истории с "Теранос" Декс действительно попал под снежную лавину общественного внимания, когда даже не ожидал удара. Похоже, теперь предпочёл бы предупреждение, а не грязный шквал в лицо.
– Каково твоё мнение? – поинтересовался он, глядя прямо в лицо.
Платонов недолго раздумывал и ответил взвешенно, без лишней спешки:
– Просить раскрыть стратегию до её оглашения – рискованно. Это значительная утечка.
Слейтер невольно ухмыльнулся:
– В этом есть и твоя выгода. Но откажешься – и….
Голос стал тихим, почти шёпотом:
– …получишь лишнего врага.
– Звучит как угроза, – прозвучал ровный, спокойный комментарий.
– В этой сфере избегать врагов не менее важно, чем заводить друзей.
Фраза была простая, но веская: лучше иметь рядом потенциального союзника, чем лобового противника.
Взгляд встретился с взглядом. Платонов ответил лёгкой, хитрой улыбкой:
– Морковка лучше кнута.
На словах об условии глаза Слейтера загорелись интересом.
– Есть ли у тебя конкретная "морковка"?
– Если интересы совпадут – информация будет обоюдна.
В мире инвестиций "совпасть интересам" означает лишь одно: деньги и доля риска.
– Ты предлагаешь вложиться в свой фонд? – тон Декса стал недоверчивым.
Платонов кивнул едва заметно, как будто подтверждая простую аксиому: если Слейтер инвестирует в фонд, то риски утечки информации становятся и его рисками – в случае потерь он разделит ответственность. Разделив риск, разделить и цель – логика очевидна.
Слейтер прыснул коротким смешком:
– Думаешь, у меня достаточно причин, чтобы зайти так глубоко?
Безмятежный жест плечом – сигнал:
"Условия поставлены. Принимать решение – твоя прерогатива, мистер Слейтер."
В этой игре уязвимым он не был.
– Даже если пути пересекутся и цели совпадут, ущерб для меня будет ограниченным – разберусь по-своему.
– Тем не менее предпочёл бы избежать конфронтации, – попытался Слейтер.
– Возможно, – последовала тихая пауза, затем Платонов улыбнулся с лёгкой хитростью и произнёс фразу, которую трудно подделать: