Ольга. Это я знаю!
Вербин. Погоди, Оленька... (Прасковье Филипповне.) Какая семья у меня? Что я скопил, интересуешься? Много скопил, рупь серебряный до сих пор храню, что на Графской пристани в Севастополе мне сам государь Николай пожаловал. Матросом был тогда, караул нес. Думал, на тот рупь дом купить — не хватило малость, думал, байду рыбачью купить — не меняли рупь... Зубы вставить хотел, — фельдфебель промахнулся, по уху целил, по зубам попал, — опять не хватило... Могу тебе рупь этот дать, пригодится, может, к твоим капиталам... А дом-то все-таки построил и байду купил... Не за рупь тот неразменный, а за доброе слово власти нашей. И жить бы мне с сыновьями, если б не война проклятая. Сыны мои, Николай и Миша, один батька, в Севастополе головы сложили не за рупь серебряный тот, а за землю свою за родную. И жить бы мне, да Олину мамку бомба фашистская осколком убила... Мне локти ломали — слова из меня не выжали. Мне руки выкручивали — стона не услышали от рыбака старого... А внучке своей я в подарок принес душу, корыстью не тронутую, глаза, вперед смело смотрящие, и руки работящие... А ты хочешь комсомолку ленинскую в рабыни записать?! Идем, Ольга... Нехай их дом как репей в чистом поле стоит! Идем! (Подхватив чемоданчик и пальто Ольги, обняв Ольгу, быстро уходит с ней.)
Семен бросается им вслед.
Прасковья Филипповна. Остановись, Семен!
Семен (остановившись). Что вы наделали? Что наделали?!
Прасковья Филипповна. Не пара она тебе! За душой копейки нет.
Семен. А вы за копейку душу свою продаете! Вижу я, чем живете с братом! Думаете, слепой я? В море ухожу часто — слепой?
Прасковья Филипповна. Что ты говоришь такое?
Семен. И меня на нечестный путь хотите поставить?
Прасковья Филипповна. В рыбачью семью вернуть хочу тебя.
Семен. В рыбачью? Не рыбачья это семья, которая чужое добро ворует! Маманя, скажите Василию, чтобы прекратил он браконьерство свое, вы над ним власть имеете.
Прасковья Филипповна. Имела бы власть над вами — в послушании бы ты был у матери, а то в мотористы подался, рабочим заделался.
Семен. Рабочим! Я честно хочу смотреть людям в глаза.
Прасковья Филипповна. Ты что же, матерь свою нечестностью попрекаешь? На мать руку подымаешь?
Семен. Не подымаю... Но жить с вами не хочу! Нельзя так, как хищники за облаком, прятаться! Если не переменитесь — смотрите! Худо вам будет. Прощайте! (Уходит со двора.)
Входит Шарабай, в руках у него узел. Он подходит к столу, бросает узел на стол. Прасковья Филипповна подходит к Шарабаю.
Шарабай (указывая на узел). Возьмите.
Прасковья Филипповна (крестится). Господи, господи! Что же это делается?
Шарабай. Что вы бормочете?
Прасковья Филипповна. Сеня... Сеня против нас идет. Дом покинул. Ушел из дома. (Развязывает узел, перебирая в нем фонарь, ватник, бинокль.)
Шарабай. Куда он там уйдет? Жрать захочет — прибежит. Галина не вернулась?
Прасковья Филипповна. Нет еще. Не обученная она этому... (Осторожно.) На берегу бабы говорили: охрана быстроходные катера получает...
Шарабай. Получает... Слышал... Узнаем скорость — найдем в городе другие. Чего вы напуганные такие?
Прасковья Филипповна. Обступают нас, Вася.
Шарабай. А вы думали, осетров ловить — в лаптях ходить... Еще что?
Прасковья Филипповна. Калабухов к тебе приезжал...
Шарабай. Что понадобилось?
Прасковья Филипповна. Заявление на него написали... что осетра ему дал...
Шарабай. Сказали что?
Прасковья Филипповна. Не выдам, сказала...
Шарабай. Правильно... Пригодится. Получим еще с него. На колхоз поработать придется... План перевыполнить чтобы... Сегодня добрую рыбку поймал... Хватит пока.
Прасковья Филипповна (обрадованно). Вот-вот, Васенька. Пропустите неделю какую... Почета из рук своих не отпускай. Почет удержи. На колхоз поработай. На колхоз...
Шарабай (потянулся). Да уж поработаю... На колхоз...
Прасковья Филипповна (снова все связывая в узел). Поешь чего?
Шарабай. Погодя... Всю ночь не курил... Покурю.
Прасковья Филипповна, захватив узел, уходит в дом. Шарабай достает папиросу, с наслаждением закуривает, садится. Во двор, пугливо озираясь, входит Галина.