Слышали анекдоты про Хрущёва и работники КГБ, знал о них и сам Никита, но к ответственности никого не привлекали. Да и сами сотрудники КГБ нередко развлекались, рассказывая и придумывая новые анекдоты про главу государства, престиж которого внутри страны и на международном уровне продолжал падать. Говорят, что только мёртвые сраму не имеют, но исключением был и живой Хрущёв. Дошёл до того, что выступая на Ассамблее ООН, снял туфель и начал стучать им по трибуне, демонстрируя, таким способом своё несогласие с мнением большинства. Откуда-то узнал, что так поступали раньше в палате парламента английские лорды и решил возродить этот старый обычай.
Возомнил себя Хрущёв крупнейшим знатоком сельского хозяйства в стране, на этом и просчитался. Выдвинул идею о перемещении сельскохозяйственных ВУЗов из крупных городов в райцентры, поближе к колхозам. Например, Академия им. Тимирязева находится в Москве, а Украинская сельскохозяйственная Академия в Киеве. Немедленно убрать из Москвы и столиц союзных республик все сельхоз ВУЗы! Не учёл, что эти учебные заведения давно имеют учебные хозяйства вблизи городов, куда студенты ежегодно направляются на практику. Против идеи Хрущёва выступили виднейшие экономисты страны и преподаватели ВУЗов. В ЦК КПСС поступали десятки писем, в которых учёные мужи приводили экономические выкладки с подсчётом астрономической стоимости строительства новых учебных корпусов, общежитий для студентов и жилья для преподавателей. Дурь идеи Хрущёва стала видна даже работникам аппарата ЦК. Возглавил оппозицию против Хрущёва член Политбюро ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Никиту тихо сместили со всех постов, но из партии не исключили, оставили ему квартиру в Москве, дачу, охрану и приличную пенсию. Оставшуюся жизнь он сочинял на даче мемуары и переправлял их за границу, где их печатали.
Были у Хрущёва соратники и советники, которые подсказывали ему идеи реформ, сочиняли за него продолжительные речи, умело льстили и создавали в печати культ его личности. Всех их не перечислить, но руководил этой сворой "серый кардинал" - Поспелов Пётр Николаевич. Разумеется, это его не настоящая фамилия. Соотечественник Троцкого-Бронштейна, он сменил не только фамилию, но и национальность. Стал в один прекрасный для него революционный день русским. Тесно сошёлся с Хрущёвым во время совместной их учёбы в Институте красной профессуры. Очевидно тогда, если не раньше, стал замаскированным врагом Сталина. С 1940 по 1949 год - редактор газеты "Правда". В 1957 году Хрущёв рекомендовал его кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС. Должность не малая, но позволяла ему всё время оставаться в тени, как и положено "серому кардиналу". Дальше по служебной лестнице Никита его не двигал, уверовав, что может обойтись и без подсказок Поспелова. А зря, умный "кардинал" мог бы уберечь Хрущёва от нескольких видимых всему обществу глупых ошибок и продлить срок его карьеры.
"Реформы" Хрущёва будут неполными, если не дополнить их проводимой им внешнеполитической деятельностью. Первые годы он был одержим идеей искоренения "культа личности" Сталина из сознания народов всех, без исключения, стран, как дружественных к СССР, так и капиталистических. Помешали полностью реализовать эту идею международные конфликты, грозящие войнами.
В 1956 году правительство Египта решило национализировать кампанию Суэцкого канала, акциями которой владели Великобритания, Франция и США. Стремясь заиметь в будущей войне надёжного союзника в лице Хрущёва, англичане передали ему приглашение посетить их страну с дружественным визитом. Приглашение было принято, и Хрущёв в апреле отправился в Англию на быстроходном крейсере "Киров" в сопровождении двух эсминцев. Корабли пришли на военно-морскую базу Портсмут, обменялись салютами. Англичане встретили советские корабли хорошо, даже дали возможность нашим морякам наблюдать взлёт и посадку самолётов с авианосца, стоящего в бухте. Потом предложили советским морякам сойти на берег, осмотреть базу и город.
Во время экскурсии группы наших матросов сопровождали толпы журналистов и простых англичан, звучали приветствия. Журналисты задавали матросам непростые, а иногда и провокационные вопросы, надеясь на сенсацию. Ответами были явно разочарованы, матросы вели себя корректно, кто-то из журналистов пустил слух, что это курсанты военно-морских училищ. Но сенсация всё-таки произошла, когда проходили мимо нищего, сидевшего на тротуаре и просившего милостыню. Один из матросов подал ему 4 фунта стерлингов. Такую сумму выдали каждому матросу перед увольнением на берег. Для англичан это была сенсация! Матроса окружили, засверкали вспышки фотоаппаратов, посыпались вопросы: откуда он родом, какой доход его семьи, какое образование и т.д. и т.п. Смутившийся матрос отвечал, что он узбек, семья большая, все колхозники, образование - 7 классов, до призыва на флот работал трактористом. Освободил матроса из плена журналистов наш офицер, говоривший на английском. Объяснил, что время для интервью закончилось, если матрос опоздает на корабль из увольнения, то его ждёт наказание. В лучшем случае - лишат увольнения на берег после возвращения в Кронштадт. Журналисты поспешили в свои редакции, спеша опубликовать сенсационный материал: "Русские матросы подают нищим по 4 фунта!"
Следующая сенсация, с точки зрения англичан, произошла во время официального приёма наших офицеров в адмиралтействе. Вход был без пропусков, но каждого моряка записывал детектив, отлично владеющий русским языком. Просил указать звание, фамилию и название корабля. Это было унизительно, кто-то из моряков вместо ответа послал детектива к чёрту и тот сразу исчез.
Приём прошёл чопорно, суховато, в английском стиле. Присутствовали высшие чины адмиралтейства со своими дамами - высокими, худощавыми, в платьях, блиставших бриллиантами и большими разрезами на спине. Вежливые молчаливые официанты разносили подносы с бокалами. Для наших офицеров - крепкое виски. Выпили моряки по несколько стопок, стали шарить глазами по залу в поисках закуски. Столов с закуской не было, лишь в сторонке возвышался красивый круглый столбик со стоящей на нём позолоченной вазой. Сменившийся с вахты перед поездкой в адмиралтейство капитан-лейтенант не успел пообедать, надеясь на английское гостеприимство. В вазе унюхал круглые маленькие колбаски, длиной и диаметром меньше двух сантиметров, рядом лежали позолоченные вилки. Попробовал моряк колбаски на вкус, понравились. Так один и опорожнил всю вазу до дна. Подошедшему к закуске английскому адмиралу ничего не оставил. Решил моряк, что таких ваз с закуской в зале ещё несколько.
Вышедшие на следующий день английские газеты на первой странице поместили крупные заглавия: "Русский капитан-лейтенант в одиночку лишил закуски всех гостей Адмиралтейства!"
Наш адмирал, командовавший эскадрой, разрешил командирам двух эсминцев, стоящих кормой к причалу, принять на борт экскурсии англичан, желавших осмотреть корабли. Народ повалил валом. Английских моряков-ветеранов пригласили в кают-компании, где вестовые приготовили стол, уставленный бутылками, рюмками и тарелками с разнообразными бутербродами. Англичане предпочитали пить русскую водку и закусывать бутербродами с икрой, красной и чёрной. Звучали тосты. Выпили за морское братство русских и англичан во время Второй мировой войны, потом за дружбу между флотами. Пили за Сталина, за Черчилля и за Хрущёва. Спели несколько песен на двух языках, положив руки на плечи друг другу. Англичане сошли с корабля довольные, широко расставляя ноги и покачиваясь, как и положено ходить во время шторма по палубе.
Вахтенные, стоявшие у трапа, доложили командиру, что сошло с эсминцев меньше гражданских лиц, чем зашло, хотя по громкоговорителю было объявлено об окончании экскурсии. Кап-2 приказал матросам обыскать все трюмы и закоулки в поисках "зайцев". Их нашли, но оказались они "зайчихами", преимущественно молодыми девушками, желавшими любовных приключений. Матросы под ручки сводили их по трапу на берег, отворачивая улыбчивые лица от поцелуев дам. Их передавали полисмену, стоявшему у трапа. Тот что-то чиркал в своём блокноте и предлагал женщинам покинуть причал. К большому неудовольствию журналистов, экскурсии англичан на эсминцы прошли без желанных сенсаций.