Гвен задумалась и снова покатала по столу тибетский светильник
— Я поняла принцип, но я не поняла другого. Ты спрашивал о моем мотиве к участию в комбатесте. И говорил, что для блогера это должно быть что-то личное, так?
— Верно,- он кивнул.
— Сейчас, — продолжила она, — я вдруг подумала: а для тебя это тоже что-то личное?
— Видишь ли, Гвен, по-настоящему заниматься арт-кибернетикой, значит участвовать в некоторых проектах изменения нынешнего порядка вещей.
— Почему такая связь, Хью?
— Потому, что нынешний порядок вещей уродлив и эстетически и кибернетически.
— А! Кажется, я понимаю, о чем ты.
— Разумеется, ты понимаешь, ведь твой личный мотив, происходящий из истории нефти Малуку-Селатан, также относится к данной формулировке.
— А ты уже успел посмотреть эту историю? — удивилась она.
— Да, я успел.
…
*18
Возможно, не имело практического смысла рассказывать Хью эту нефтяную историю, поскольку он уже достаточно посмотрел в сети, но далее вечер сложился так, что Гвен захотелось рассказать больше. Если смотреть с позиции психологии, то у нее были обе типичные причины к этому: поиск поддержки у эмоционально синхронного партнера и желание разобраться в себе. Иногда желание взрослого человека рассказать о каком-то шоковом эпизоде своей жизни сравнивается в психологии с детской манерой рисовать странный или пугающий объект, увиденный в реальности или рожденный фантазией.
В этот вечер на акваторию Западная Эквандвана обрушилась оглушающая жара: после заката, столбик термометра перелез отметку 30 Цельсия, что необычно даже в здешнем климате. Это произошел сдвиг ветров внутритропической конвергенции. Океан остался сравнительно прохладным, так что Гвен и Хью решили освежиться за бортом, а после — спонтанно занялись любовью на корме лодки под открытым небом. Над ними, казалось, плясали звезды, хотя физически это был эффект преломления света на границе вихрей в тропосфере. Взошла луна, почти полная, лишь с выгрызенным краем, высветив рядом с лодкой – гротескно-гигантские конструкции нефтяной платформы JASA.
Чем выше поднималась луна, тем загадочнее и притягательнее становилась картина. И (когда камасутра была на ближайшие часы исчерпана), Хью предложил романтически прогуляться по ярусам этого огромного плавучего сооружения. Теоретически это было нарушением прав собственности — как и швартовка Жирафа к платформе. Практически выяснилось, что управляющая компания не отреагировала на швартовку, это значит: с высокой вероятностью не отреагирует на прогулку. Ну, или последует звонок клерка с требованием убираться вон – тогда можно с достоинством покинуть этот объект.
Верхний ярус платформы был предсказуемо-прекрасен в качестве обзорной площадки. Отсюда открывалось огромное черное пространство вокруг, лишь кое-где прореженное лунными бликами на волнах, и разноцветными огоньками на мачтах проходящих мимо кораблей торгового или рыболовного типа. Гирляндой огоньков выделялась последняя действующая надводная платформа ARBO — сюрреалистический стальной гриб. И еще гирлянда поменьше — маяк-роутер над бентос-хабом корпорации Antaconshelf. Тут Гвен задержала взгляд и негромко сообщила:
— Впервые я увидела такую иллюминацию в Антарктическом море Рисер-Ларсена.
— Это где ты искала плиозавра на подводном хребте Гуннерус? – спросил Хью.
— Да. Я рассказала тебе, что гостила на геологоразведочном корабле Antaconshelf. Но я гостила и на самом бентос-хабе. Первый бентос-хаб на глубине ниже психологической отметки 100 тысяч футов. Там тестировалась термоакустическая технология бурения и схема добычи нефти без трубы над донным грунтом.
— Так… Кое-что я слышал об этом. Скважина сразу обустраивается без труб, кольцевым спеканием грунта – по принципу первобытного колодца. Углеводородное сырье на дне закачивается в беспилотную субмарину-танкер и транспортируется на переработку (на практически любое расстояние, хоть через весь океан), верно?
— Приблизительно так, — подтвердила Гвен, — менеджеры команды Antaconshelf шутили: впервые инновации XXI века могут сделать базисный товар не дороже, а дешевле. Это выглядело глумлением над святынями Новой Нормальности, а значит, проблемы были гарантированы святотатцу. Вопрос заключался в том, успеет ли Antaconshelf вырасти из ординарного единорога в игрока высшей бизнес-лиги…
Тут Гвен сделала паузу, желая убедиться, что Хью понимает смысл сленгового термина «ординарный единорог»: компания-стартап, применившая wow-эффект (иллюзию чуда) достаточно ярко, чтобы достичь суммарной оценки акций более миллиарда долларов.