Спать не хотелось настолько, что я решил встать и выйти на улицу. Я распахнул шторы в своей комнате, раздвинул входную дверь, которая сделана по типу балконной, и мои глаза, привыкшие к темноте, резко сощурились. Я вышел на улицу и на секунду подумал, что уже утро: настолько светло. Но, к моему удивлению, это была Луна – ярчайший свет полной Луны. Я уставился и долго глядел на нее – огромную и ослепительную среди ясного ночного неба. Ну конечно! Вот он, тот самый элемент, влияющий на приливы и отливы не только в океане, но и в моем настроении, на мою бессонницу, – Луна! Полнолуние еще со времен древнейших цивилизаций считается крайне мощным явлением в энергетическом плане, и сегодня я ясно ощутил бушевание силы, которое оно может поднять внутри. Конечно, я не превратился в волка и не завыл в небо, но ореол интенсивного света вокруг ночного светила способствовал чистоте разума и силе мысли. Да, весь день настроение было далеко не самым приподнятым, но я давно свыкся с мыслью, что апатия не есть плохо, потому что с ней я чувствую себя трезвым.
У меня возникли мысли, которые мне захотелось выписать.
«Есть фрукт, символизирующий эту жизнь. Раньше, в старые времена, жизнь была тяжелой: ее тогдашнюю можно сравнить с фруктом в очень твердой и черствой кожуре. Развитие человеческой цивилизации пробовало сделать все, чтобы постепенно начать снимать эту кожуру с Фрукта Жизни. Вроде, в какой-то момент она поддалась и начала отходить. Но люди в вечной погоне за «больше и лучше» не заметили, как жизнь дошла до своего идеального уровня, когда кожура уже снята, и фрукт со всей его сочной мякотью доступен всем и в очень большом объеме. Люди пошли дальше, начав считать кожурой теперь верхний уровень мякоти, который на самом деле просто успел немного потемнеть, не потеряв никаких своих свойств (это как в детстве: брезгуешь есть потемневшее на срезе яблоко). Слой за слоем человечество продолжает срезать с фрукта уже мякоть. К чему мы приходим в итоге? Во-первых, всем начинает не хватать, начинается ожесточенная борьба за оставшуюся мякоть, но люди по-прежнему слепо продолжают считать верхний слой кожурой, так же успешно его снимая и дальше. А во-вторых, фрукт этот далеко не вечен; мы уже сильно приблизились к сердцевине. Что дальше? Дальше останется один поганый обглоданный огрызок, который просто в конце выкинут в помойку или компостную яму. Насладиться нашим Фруктом Жизни никому не дали, зато все всегда упорно стремились сделать жизнь крайне комфортной, избавив фрукт от кожуры. Жалко, что те, кто заправляет ножом для чистки фруктов, – такие овощи.»
Написав это, я задумался над своей жизнью. Какой курс я держу? И тут меня чуток накрыло.
«Немножечко печальненько осознавать, что мой отказ от всего произошел так рано. Мне всего двадцать два, а я уже ничего не ожидаю от этой жизни, от всего отрекаюсь. Так странно: вот читаю книжки своих любимых авторов, которые меня духовно просвещают, и понимаю, что у них за плечами есть огромный жизненный бэкграунд. Видно, что изначально они все были одержимы какой-то идеей, которая составляла, можно сказать, смысл их жизни; были идеалистами и к чему-то стремились. И только после многих лет, проведенных в суете этой жизни, осознав иллюзорность всего вокруг, они меняли лагерь, переходя на сторону экзистенциализма. Но, блин, они хотя бы во что-то верили в течение определенного периода, к чему-то стремились, боролись за свою идею, которая теперь всегда отдается отголоском и эхом в их экзистенциальном творчестве. Я же перешел на эту сторону так рано, что теперь испытываю свою узколобость и ограниченность. Такое ощущение, что я хочу выдать очень умную идею, завернутую в острый сюжет, но почему-то на бумагу выливаются только сухие постулаты. Как мне теперь приобрести этот жизненный опыт, если мне ничего не хочется? От этого поневоле возникает жалость к себе: «Ой, я такой весь из себя духовно просвещенный, а мне еще так мало лет! Пожалейте меня, я раньше всех стал дохуя умным и оттого теперь такой узколобый».
Если я вижу идеал в пустоте и отказе от всего, то в эти рамки сейчас со скрипом вписывается мое писательство. Иногда мне кажется, что я стал уставать от своей же собственной пустоты. Вроде я и презрел все вокруг, а за этим и себя самого. Иногда гуляешь по улице, в голову забредают какие-то идеи, и начинаешь очень романтично воображать, как выливаешь это на бумагу в форме красивых образов и сюжетов. А потом, в момент, когда хочешь поделиться своим якобы богатым внутренним миром, сталкиваешься с тем, что он не так уж и богат. Мне даже сказать почти нечего, потому что последние несколько месяцев я просто сидел, запершись в своем мирке, удаляя следы своей прежней общественной жизни из социальных сетей. Если мне сейчас двадцать два года, а сказать уже нечего, то как быть дальше? Если я не коплю, а избавляюсь; не покупаю, а отдаю; не узнаю, а забываю, то что я смогу поведать даже самому себе через, скажем, пару лет?