— Александр Николаевич! — я укоризненно покачал головой. — С этой фразы обычно начинаются все отказы. Ну кто тебе друг, я или Альфа? Ма-а-аленькая долька, несколько десятков процентов. Допустим двадцать пять. В оперативное управление лезть не буду, зуб даю.
Разумеется, я наврал. Яковлеву пинка под зад, Березе тоже. И только оперативное управление нон-стоп. Сам тут поселюсь в Останкино. Иначе все разворуют и размоют долю. Собственно, сам Абрамыч соврать и не даст. Его уже через несколько лет очень быстро выпнут с Останкино, он будет вынужден продать свою долю Абрамовичу. Ведь телевидение — это всегда политика. Точнее большая политика!
— Я посмотрю, что можно сделать, — Яковлев начал вытирать внезапно вспотевшую лысину. Прямо как Береза недавно — Вообще-то участники определены уже. Может быть, откажется кто… Скажите, Сергей, а откуда информация у вас? Кто слил? Мы на ноябрь планировали объявить…
— Эсбэшник мой принес в папочке, — развел я руками. — Сами понимаете, они свои контакты не сдают. Даже мне.
— Подумаю, — задумчиво посмотрел он на меня. — Я обязательно подумаю…
— Ну вот и славно — я начал подниматься из-за стола
Внезапно зазвонил сотовый.
— Сергей! — с рубке раздался нервный голос Хакамун. — Ну ты где? Тут господа с Северного Кавказа приехали…
— Ты же зампредседателя комитета по бюджету? — удивился я. — Ну и прими их.
— Я их боюсь до чертиков! — честно призналась Лариса. — Приезжай быстрее! Я тебя очень прошу!
Глава 15
Гости с Северного Кавказа бестолково бродили по Думе, не зная, куда податься. Они изрядно напугали народ своими папахами, суровым выражением лиц и неумеренными требованиями. За последние годы они привыкли, что российская власть — это такой волшебный шкафчик, откуда можно вытащить сколь угодно много денег и ничего не дать взамен. Причем приучила их к этому сама власть, которая, как и свойственно всем недалеким и вороватым личностям, считала, что нужно кормить крокодила в надежде, что уж тогда-то он сожрет тебя последним. Я, в отличие от них, с этой публикой был знаком хорошо и старался лишний раз с ней не пересекаться. Понятий не признают, воровской статус в грош не ставят, а всех, кто слабее, считают законной добычей. И да, стреляют сразу, как только вытащили ствол. Если достал и не выстрелил, это у них большим позором считается. Плюс ко всему прочему, они все до одного стали невероятно религиозными, а это, как ни крути, дает совершенно иное отношение к смерти, и к своей, и к чужой. Чем можно напугать человека, которого после гибели в бою ждет рай?
Именно поэтому Лариса Хакамун, будучи рафинированным интеллигентом, испытывала животный ужас, находясь рядом с этими людьми. Женская чуйка кричала: «Беги отсюда, дура! Выебут, и на депутатское удостоверение не посмотрят!», а она привыкла себе доверять. Лариса была весьма неглупа. Впрочем, со мной рядом ей было спокойней, а потому заседание бюджетного комитета Государственной Думы было даже немного похоже на заседание бюджетного комитета означенного органа государственной власти. Почему ей было спокойно? Потому что этих людей я в грош не ставил. Они не являлись теми, за кого себя выдавали, они лишь пытались создать видимость. Пыжились и надували щеки. Или, говоря по-нашему, колотили гнилые понты. До тех волков, что окопались сейчас в Грозном, им как зайцу до Пекина. Те ребята были готовы за свои убеждения воевать, а эти всего лишь хотели очередную порцию денег.
— Бюджетный комитет Госдумы, — многозначительно изрек я, — не видит необходимости расширения финансирования вашего… э-э-э… территориального образования. Отчетность о расходовании денежных средств отсутствует полностью, органы государственной власти на территории республики не функционируют. У вас даже ГАИ нет, а ворованные в Москве машины прямо со старыми номерами по Грозному и ездят. Говоря простым языком, вы, уважаемые, в Чечне вопросов не решаете.
Товарищи из Временного совета были с моим заявлением на согласны, о чем и высказались в предельно недоступной мне форме. Я этот язык не понимаю. Они загомонили, закрутили папахами, всячески выражая законное возмущение моими словами. Оно сквозило из каждого их жеста. Наконец, бурные консультации среди гостей подошли к концу, и я услышал резюме.
— Эй! — пристально посмотрел на меня глава делегации, имени которого я так и не запомнил. — Мы в Чечне любые вопросы решаем. Мы, и только мы порядок поддерживаем в республике. Там без нас все в один день рухнет.
— Да? — удивился. — Ну если любые вопросы решаете, тогда вот…