Го Жуйсин задумчиво смотрит на него несколько секунд, оценивая настойчивость и искренность убеждений. Затем достаёт из сумочки смартфон и открывает приложение с QR-кодом.
— Я вас выслушала, — она демонстрирует экран телефона. — Вот мои контактные данные. Свяжитесь со мной в четверг после двадцати одного часа. У нас будет возможность обсудить потенциальное сотрудничество более детально.
— А если вы не сможете ответить на звонок? — с беспокойством интересуется студент. — Я не сомневаюсь, что такая женщина, как вы, может быть занята в указанное время.
— В таком случае на следующий день в обеденное время приходите в Пекинский университет, на кафедру экономической политики. Сможете?
— Смогу, но разве меня пропустит охрана на входе? Ведь я не являюсь студентом вашего университета.
— Это не проблема, — отмахивается профессор. — Предъявите айди карту охране и сообщите, что вы потенциальный соискатель. Я заранее предупрежу службу безопасности, вас пропустят на территорию. Единственное условие — не опаздывайте. Пунктуальность является первейшим требованием к любому серьёзному исследователю и эта встреча в первую очередь нужна вам, а не мне.
— Я вас услышал. Благодарю за уделённое время, — кивает Хоу Ган.
Го Жуйсин направляется к своему столику, Хоу Ган провожает её взглядом. Глядя на удаляющуюся фигуру, сын налоговика ловит себя на мысли, что вечер складывается успешнее, чем он изначально ожидал.
Полагаться всю жизнь исключительно на отцовские связи и ждать, что родитель продвинет его по карьерной лестнице — крайне недальновидная стратегия. Хоу Ган прекрасно знает историю о корейском монументе в Пхёнане, посвящённому китайским добровольцам в Корейской войне. Среди павших оказался родной сын самого Мао Цзэдуна.
Казалось бы, великий отец помог устроить сына на тёплое место, обеспечил ему карьеру — но даже при всех талантах молодого человека история закончилась трагически.
Эта научная работа принесёт ему двойную выгоду. Во-первых, значительно повысит его личные шансы в жёсткой конкуренции за престижные должности в китайском обществе. Во-вторых, у него зреет интересная идея о будущем экономического развития.
Хоу Ган не считает себя выдающимся экономистом, но в университете он изучал международное разделение труда и специализацию различных регионов в технологических отраслях. Он интуитивно понимает важные закономерности, хотя не владеет профессиональной терминологией для их описания. Ему не хватает знаний в области этнопсихологии, но как умный молодой китаец он ясно видит суть проблемы.
По его мнению, будущее лежит в объединении сильных сторон разных народов. У китайцев прекрасные практические навыки, железная дисциплина и доступ к финансовым ресурсам. Однако есть одна серьёзная проблема — тому, кто отлично работает в потоке, часто не хватает эвристического мышления.
Хоу Ган помнит материалы о военном сотрудничестве между Китаем и Россией, которые ему довелось видеть через семейные связи. Там прямо говорилось: если во время учений вывести из строя китайских командиров среднего звена, подразделения моментально теряют боеспособность.
Эту особенность замечали все. Сначала думали, проблема в недостаточной подготовке, в пробелах военного образования личного состава. Но когда провели глубокий анализ, выяснилось, что всё чуть глубже…
Зато китайцы превосходят всех в усидчивости, трудолюбии и исполнительности. И наоборот, существуют места на планете, где восемьдесят процентов населения — потенциальные гении. Однако эти гении, подобно средневековым суфиям, могут сидеть на берегу канала в лохмотьях и ничего не делать, оставаясь при этом совершенно довольными жизнью.
Следующий этап развития цивилизации, убеждён Хоу, принадлежит сотрудничеству разных культур. Гениальный разработчик с мощным творческим потенциалом определяет правильную концепцию, задаёт направление исследований. А трудолюбивый и способный исполнитель из Поднебесной, имеющий доступ к неограниченным ресурсам, экономит годы лабораторных экспериментов.
Вместо того чтобы перебирать тысячи вариантов наугад, он сразу начинает с правильного решения.
Возможно, это звучит слишком амбициозно, но Хоу искренне верит, что именно в этом направлении лежит будущее. Он никогда не делился этими мыслями ни с кем — подобная точка зрения крайне непопулярна в современном китайском обществе. Однако про себя он твёрдо убеждён в правильности своих выводов и планирует строить жизнь, исходя из этого понимания.