— Да у меня машина стоит как ваши пол деревни. Как ты не понимаешь? А ты хочешь ее использовать вместо тягача.
— Ну и катись отсюда. Сама что-нибудь придумаю, — психанула Юлька, даже не заметив, что на глазах навернулись слезы.
Ей до чертиков было жалко поросят. Ведь она их лично принимала. Каждого обтирала тряпицей, стоило им только показаться на свет. Потом ссаживала в корзину, где они ожидали пока последний из братьев не родится. Из корзины тогда еще такой «чмок» стоял. Это поросята искали мамкину сиську, а находили то соседское ухо, то хвост. Вот и сосали что в пасть попадало вместо желаемого.
А что же теперь? Теперь ей придется проститься со своими маленькими «детками»? Она же чуть ли не каждого в лицо знала. Ведь все поросята имели отличительные черты. У кого-то уши покруглее, кто-то побольше, а один так, вообще, родился с черным пятном на боку. Юля его прозвала Чернышом. Ну и пусть так принято собак звать. У нее теперь есть корова Мурка. А это еще круче.
— Ладно. Ладно. Пошли посмотрим твой прицеп.
Расул и сам не понял как согласился на предложение девушки. Просто в один момент он понял, что эти поросята для Юли значат очень много. И он не может допустить чтобы они погибли.
А может быть просто хотел выглядеть в глазах девушки героем. Ведь ничто человеческое не чуждо даже городским пижонам.
Эльвира Рогозина была с детства девочкой самовлюбленной и капризной. Взросление и превращение в девицу на выданье не сделало ее характер намного лучше. В настоящее время она сидела у себя в комнате перед огромным трюмо, уставленным различной величины, степени наполнения, различного содержания баночками, флакончиками, пузыречками и вела неспешную беседу со своей подругой.
Ивета Филиппова устроилась напротив на кровати. Ей было глубоко плевать на то, что туфли пачкают белоснежное покрывало, оставляя грязные пыльные следы там, где обувь девушки терлась о ткань. Эта мелочь ее даже не интересовала. Поскольку есть домработница Прасковья, которая должна следить за чистотой в доме. А уж гостям, кем собственно и была Ива, сам Бог велел вести себя так как вздумается и лежать там где захочется.
— Ив, сколько тебе в этом году исполняется? — водя кисточкой по лицу спросила Рогозина у подруги.
— Мне?! А то ты не знаешь? Двадцать, — ответила Ивета, занимая более удобное положение.
Девушка получила прозвище Ив не от сокращения своего имени Ивета, хотя к тому все вело, а от имени известного модельера Ива Сен Лорана, считавшегося основателем стиля «унисекс». Она предпочитала носить короткую стрижку под мальчика, одеваться в безразмерные майки, брюки с висящей матней, при этом обязательным ее атрибутом были туфли на высоких каблуках, ибо ростом Ивету Бог обидел, подарив чуть более полутора метров в прыжке.
Подобный стиль в одежде и имидж были вызваны протестом против собственной матери, недавно вознамерившейся выйти в очередной раз замуж за юнца почти вдвое моложе себя. Девушка подумывала, что следующий мамин муж уж точно будет ее ровесником. Ждать осталось совсем немного, до тех пор пока этот не наскучит и не приестся, вызвав оскомину на губах. Своим же видом Ивета дразнила мать — приверженку классического стиля во всем, доводя последнюю до белого каления.
— Стареем, дорогуша. Стареем. Вот тебе уже почти двадцать, а ты еще ни разу не была замужем. Это как-то совсем несовременно.
— Ты чего, Эля? В своем уме, подруга? Сейчас немоден институт брака. Сейчас все живут просто так.
— То-то твоя мамаша не успев вырасти из одного брака сразу же в следующий бросается как в омут с головой, — заметила длинноволосая блондинка, полная противоположность Ив.
— Так она еще той закваски, а мы же в двадцать первом веке живем, а не в двадцатом, — заметила брюнетка.
— Нет. Тут ты не права. Замуж надо успеть выскочить, а потом можно и развестись, потому как если вовремя это не сделаешь, то все будут думать, что ты какая-то не нормальная, дефектная, раз еще не была ни разу там.
— И что?
— Что-что? Замуж, говорю, надо, — прикрикнула на подругу.
— А ты чего?
— А что я? Собираюсь, — довольным голосом сообщила Эля.
— Да ты что?! А я почему не знаю? И, вообще, что это получается? Ты замуж выходишь, а я ни сном ни духом. Ты же ничего мне не говорила. И когда только успела? Мы же все время вместе. Неужели по интернету познакомились? А? Что, угадала? Правда, по интернету? Где, в Инстаграм? Я его знаю? — Ив сыпала вопрос за вопросом, не давая Эльвире даже слово вставить.
— Да. Ты его знаешь, — спокойно произнесла блондинка, водя расческой по волосам, добиваясь того, чтобы волосок лежал к волоску.
— Кто? Кто он? — вскочила девушка. — Отвечай.
Эля как будто и не замечала явного оживления в поведении подруги, продолжая заниматься собою. Она, вообще, была нацелена исключительно только на себя. Все ее внимание сводилось к себе любимой, а окружающие должны были выступать лишь обрамлением для ее красоты, исключительности, индивидуальности. Даже Ив не была чем-то другим, нежели подружкой на чьем фоне смотрелась очень выигрышно. Вряд ли бы Эля продолжала общаться с Ив, если бы та поработала над своим имиджем и привела себя в порядок. Ибо одежда и прическа портили брюнетку крайне сильно.
— Конь в пальто. Вот кто. Чего ты заегозила? Успокойся. Вроде уже взрослая женщина. Двадцать лет как никак на носу, а ведешь себе как маленький ребенок. Фу. Смотреть противно, — скривила губки Эля.
Ив осеклась, ее глаза сузились, она медленно повернулась в сторону блондинки. На самом деле она не была такой уж глупенькой дурочкой, какой ее воспринимала Эля. Она многое подмечала, многое видела. Вот только молчала, не считая необходимым озвучивать. Да и выгодно ей было дружить в настоящее время с этой девушкой. Как раз таки рядом с ней Ив смотрелась гротескно, что еще больше бесило ее мамашу. О том, конечно, никто не догадывался. Обычно про таких как Ив говорили «сама себе на уме».
— А ты не смотри, — Ивета споро поднялась с кровати и направилась в сторону выхода из комнаты.
— Эй. Ты куда? — спросила блондинка, с удивлением смотря на подругу.
— Успокаиваться и подрастать, — Ив почти достигла двери.
— Ты что? Обиделась? Да ладно тебе. Я же не специально, — пошла на попятную Эльвира.
Она поняла, что перегнула палку и слишком зачастила со своим превосходящим тоном. А ей сегодня так нужна была компания Ив, потому как пойти сильно было не с кем. Всех других подружек разогнала.
— Думай, что говоришь, — тряхнула короткой челкой Ив. — Так за кого ты там замуж собралась?
В движениях брюнетки появилась плавность и тягучесть. Словно девушку подменили в одночасье.
— За Расула Каримова, — наблюдала как меняется выражение лица Ив с рассеяно-скучающего до удивленно-шокированного.
— Ничего себе, — только и смогла выговорить брюнетка.
Подобная новость была равносильна открытию вакцины против СПИДа, такая же нереальная и из разряда фантастики.
Эля торжествующим взглядом смерила Ив, как бы говоря «а тебе слабо?», мол посмотри на меня вон я какого себе жениха отхватила, не то что ты до сих пор в девках, а уже двадцать лет на носу, а все никак.
И тут брюнетка выдала сакраментальную фразу:
— Ты брешешь, как сивая кобыла.
Ив даже не заметила как эти слова вырвались из ее рта, ибо для девушки было настоящим шоком узнать, что самый завидный парень в их тусовке предложил выйти замуж Эльвире. Такого просто быть не могло.
Блондинка вскочила со своего места, бросив расческу на туалетный столик, отчего попадали флакончики, бутылочки, баночки, некоторые даже скатились, свалившись на пол. Шум вышел отменный. Вот только девушка на то не обратила никакого внимания. Ее негодованию могла позавидовать медуза Горгона.
— А вот и нет.
— Брешешь. Брешешь. Как обычно это делаешь, только я обычно молчу, а тут уже сил нет терпеть это, — выдала правду Ив, уперев руки в бока.