Боюсь, сочтут, что идеализирую деревню вчерашнюю, канувшую в небытие.
Простите, что значит вчерашнюю? Ряд промыслов, отраслей прикладного искусства («лицевое», «золотное» шитье, «мороз по жести») к исходу XIX века либо угасли, либо теплились едва-едва. Земледельческий труд обесценивался, и чему было ветвиться, процветать на скудеющей животворными соками почве?
…Глухое тягучее безвременье. На ветру прордеет кисть рябины и, заслоненная хвоей, потухнет, будто искры угасшего костра. Серы пласты палой листвы, своей чернотой валежины напоминают головни. Остов сгнившей на корню березы в грибах-трутовиках, похожих на копыта.
Далеко слышно, как на обломленной ветке березы шуршат ржавые листья, лепечут, бьются, точно бабочка на стекле. Мертвая ветка, потому не облетела.
До конца стойко держались сирые ольхи, могучие лиственницы, и вот голы — ни хвоинки, ни листика…
Прощай, осень золотая!
Продлим обзор устных календарей: были ль, не были, недолго потерпеть, и решит всяк за себя.
1 ноября — Садок и Иоанн Рыльский.
Православные святцы включали имена пророков, столпов церкви, праведников, независимо от того, кто они по происхождению, где подвизались, как святой Садок — епископ Персидский, как Иоанн — глубоко чтимый в Болгарии святой. Священномученик Садок, пострадавший мученически за веру в 342 году вместе со 128 последователями, в деревенских святцах упоминается еще потому, что ему молились во избавление от «напрасныя смерти».
2 ноября — Артемьев день.
К великомученику Артемию (362 г.) верующие обращались с мольбой излечить «грыжную болезнь», распространенную у тех, кто сызмала нес на плечах тяжкую ношу хлеборобского труда.
Заимствование имен из духовных святцев, можно сказать, и переводило чествуемых пророков, святых, праведников на крестьянское положение, и как бы делало их соседями по житью-бытью сельскому, и освящало труды и заботы земледельца. Но крестьянин, помыслами устремляясь высоко, чаял узреть на образах божниц и свой, мужицкий корень.
Речь снова о Верколе на реке Пинеге, о двенадцатилетнем святом Артемии, погибшем в грозу на бороньбе озимого клина. По обычаям века, обнеся деревянной оградой, тело оставили на поверхности земли. Через десятилетия обнаружилось: прах юного землероба не истлел, по ночам испускает сияние! Больше того, на месте сем души людские просветляются, страждущие и немощные находят исцеление.
Пинежане объявили юного земляка святым. Годы спустя последовала официальная канонизация отрока — под именем праведного Артемия, Веркольского чудотворца. В 1645 году основался монастырь, со временем сосредоточивший за каменными стенами несколько церквей и два собора. Главный — Артемиевский, грандиозное, впечатляющее своим обликом строение, где мощи праведника покоились в серебряной раке-гробнице. Действовала при обители школа, обучавшая детей грамоте, ремеслам.
Праведный Артемий — из ряда так называемых «мирских святых», к которым относится, например, святой Василий Мангазейский, святая Ульяна Лазаревская.
Святая Ульяна — помещица из-под Мурома. В бедственные неурожаем 1601–1602 годы, когда дворяне, изгоняя из усадеб даже слуг, обрекали крепостных на голодную смерть и наживались на спекуляции неслыханно вздорожавшим хлебом, Ульяна делилась с челядью последней крохой и скончалась, спасая других…
Святы правда и честность, свято бескорыстное милосердие, — что к этому добавишь? Разве одно: сегодня принимаются меры к возрождению Веркольского монастыря, чтобы вернулось почитание трудолюбивого и бесстрашного хлебороба, праведного Артемия.
Предзимье. Что там, на Пинеге, — слетал бы, кабы крылья!
Поди, свиваются струи перекатов, только вряд ли ударит хвостом семга в бурунах среди камней: нерест, думаю, окончен.
Лед заберегов отражает алебастр круч, темные устья пещер. А может в вербах шуршит снежная крупка, омута стеклит звонкий прозрачный ледок?
Не слетит в воду желтый лист подразнить хариусов: раньше, что ни упало сверху, рыбки проверят — вдруг съедобное?
В немоту замкнулись леса за деревнями, за луговым прибрежным раздольем.
Погода мягкая, тогда набухают почки черемух, смородины, на межах, серой стерне жнивья в цвету анютины глазки.
Под вечер разведрится, ночь вызнобит недра тайги, промерзнут до дна колеи дорог, и встанет солнце, и вокруг засверкает все в изморози, в инее — от хвоинки до былинки…