Тю-ю… Мужик аж присвистнул: дорогу пересек свежий след медведя!
— Но-но, Каряя, — соскочил он с дровней, схватил лошадь под узды. — Чего спужалася? Я с тобой, топор со мной!
Дни, когда «мужик в сани забирается», медведь — в берлогу.
На елке царапины когтей, кора повисла клочьями. Пометку топтун таежных троп оставил: не берись-де со мной мериться силами, сперва ростом померяйся? Ого высота, где космач лапами приложился!
— Шагай… Шагай, милая, — повел мужик лошадь в поводу. — Не с руки нам бояться, пущай медведь трусит.
Загрузившись сеном, возвращались домой — с деревьев капало, в ольшанике у ручья рябчик посвистывал, как дул в серебряную дудочку, ясно выговаривая:
— Пе-еть… петь! Петь-не-перепеть!
С кустов калины на опушке, красневших ягодами, хохлатые свиристели перекликались трельками, будто названивали в звоночки.
Махая батожком, спешил из деревни сивобородый старик.
«Никак Гришуня в церковь? — мужик приставил ладонь козырьком к глазам. — Никак крестины спроворить собирается…»
6 ноября — Арефа, Сисой, Феофил, Афанасий.
7 ноября — Маркиан, Мартирий, Анастасия.
Нарекали новорожденных, выбирая имена из святцев, так сказать, по согласованию заинтересованных сторон.
8 ноября — Дмитриев день.
В Вологде совершается память святого Антония, епископа Вологодского и Великопермского.
Забрался мужик в сани. «Дмитриев день перевозу не ждет» — слышится далее в устных численниках. Мороз реки Севера под лед берет, «без топора, без клиньев мосты мостит».
Тепло на дворе, приговаривали: «Покойнички по нас радуются».
Все в том, что Дмитриев день ознаменовывал одноименную — родительскую, поминальную — неделю.
Наши предки исповедовали: «Человек рождается на смерть, умирает на жизнь». Пред горькой неотвратимостью смирись: «Все там будем». «Семи смертям не бывать, одной не миновать».
Бесконечность жизни древние славяне прозревали на примере природы, зимой отходящей на покой, подобный смерти, весной вновь воскресающей; бессмертие духа — в делах земных. Душа человека, по их поверьям, трое суток витает подле покинутого ею тела: голубем объявится, огоньком на кровле, порхнет к окну белой бабочкой. Погребен усопший — а обряд прощаниям с причетами, плачами достигал высочайшей трагедийности, — в доме девять дней чудится его незримое присутствие. Затем душа покидает вещественные пределы до «сорочин», мятется, страждет, прежде чем сойдет в мир загробный, обреченная для вечных мук или вечного блаженства. Пожни, что посеял: «Доброму — память, злому — забвенье»!
Казанскую, заметим, не везде праздновали. Дмитриевская неделя, напротив, охватывала грады и веси без исключений.
Пиво, блины, пироги, разнообразная снедь — мужики столь усердно помянут родителей, с песнями катят от погоста. Иного клирошанина под руки волокут, болезный, ногами не владея, порывается плясать.
«Живы родители — почитай, а умерли — поминай» — народом закреплено. Провожай со слезами, поминай в радости».
Под стать Казанской, Дмитриевская неделя на Руси введена сравнительно поздно.
Осенью 1380 года Москва встретила поределые полки Дмитрия Донского. На поле Куликовом костьми полегли тысячи русских воинов, почти поголовно — северяне из дружин белозерских, Кубенских, первыми принявшие на себя напор орд Мамая.
Веками величаво и скорбно гремели колокола Дмитриевской недели в помин тех, кто смертью смерть попрал в битвах за отчую землю и кто родную землю пахал и холил, до нас ростил хлеб.
Народная мудрость, ратуя за нерушимость связей поколений, провидела в ней основу культурного наследия. Священна память о предках, пребудь она извечно жива, и, как с древности приговаривали, береги — «свеча бы не погасла»!
Дополним: в Сибири Дмитриев день праздновался одновременно как годовщина разгрома Ермаком хана Кучума (1532 год).
Сопутствовали памятной дате выводы из наблюдений за природой, проверявшиеся местным опытом.
«На дедовой неделе отдохнут родители, стоит оттепель — всей зимушке-зиме быть с теплинами».
«Дмитрий по снегу — весна поздняя».
«Дмитрий на лодке — Егор вешний на санях».
9 ноября — Несторы.
Книгочеи издревле благоговели перед святым Нестором летописцем, (XI-ХП вв.), монахом Киево-Печерской Лавры. Перу преподобного принадлежат жития Бориса и Глеба, Феодосия Печерского. Творение Нестора «Повесть временных лет» — источник непреходящей значимости об историческом прошлом Руси.
10 ноября — Параскева Пятница и Ненила.