Выбрать главу

Таким образом, все три помещичьих имения в волости были ликвидированы, но разными путями: одно было превращено в государственное имение (совхоз); другое — преобразовано в посёлок; третье было разграблено, а земля — разделена в общине.

* * *

Наряду с помещичьими имениями, большевистская власть ликвидировала столыпинские хутора, трудовые фермерские хозяйства. Она назвала их «кулацкими гнёздами» и ставила своей первоочерёдной задачей: ликвидировать их, как и «дворянские гнёзда».

Власть объявила приказ: все хутора и отруба присоединить к соседним земельным общинам для общего передела. А самим хуторянам (фермерам) приказано было: срочно сломать все свои постройки и вернуться в те деревни, где они жили раньше.

Хуторяне против этого приказа бурно протестовали. Они доказывали власти, что их хутора, как небо от земли, отличаются от помещичьих имений, с которыми советская власть пытается их смешивать.

Во–первых, хуторяне приобрели землю за свои трудовые деньги.

Во–вторых, их хутора — площадью от 12 до 30 десятин (от 13,2 до 33 гектаров), представляют собой только трудовой надел для крестьянской семьи, на хуторе нет земельных излишков.

В-третьих, столыпинский хутор — это трудовое крестьянское хозяйство, которое ведёт своим трудом семья хуторянина, без наёмного, батрацкого труда. Не больше десяти процентов хуторян нанимали сезонных работников, батрака или батрачку, в зависимости от недостатка в семье работника той или другой категории: женщины, мужчины или подростка.

Доказывая все эти обстоятельства местным органам власти, хуторяне просили оставить их там, где они жили, на их участках, за какие они выплатили много денег и которые успели уже значительно благоустроить. Они не возражали против того, чтобы земельная площадь их хуторов была доведена до той нормы, которая установлена в соседних земельных общинах.

С этими ходатайствами, письменными и устными, хуторяне ездили в уезд, в губернию и даже в столицу. Но ничего не помогало. Большевистская власть, замышляя уничтожить частную земельную собственность и организовать «социалистическое земледелие», не хотела оставить индивидуальных трудовых ферм, непримиримых и наглядных антиподов социалистической собственности.

Власть зимой 1917–1918 года принудила хуторян ломать свои постройки и переносить их в деревни, откуда они недавно выселились на участки. Власть обязала фермеров возвращаться в земельную общину, от пут которой они бежали.

Столыпинские хутора были ликвидированы властью повсеместно. Коммунистическая власть видела в них своего непримиримого врага и относилась к «антисоциалистическим кулацким гнёздам» ещё более враждебно, чем к «дворянским гнёздам»: помещичьи имения в среде крестьян авторитетом не пользовались, а столыпинские хутора были наглядным воплощением мечты крестьянина.

* * *

Крестьяне Болотного никакой дополнительной земельной площади из конфискованных помещичьих имений не получили. К земельной общине были присоединены только три столыпинских хутора, которыми до революции уже пользовались члены их же земельной общины.

По распоряжению советской власти, земля между крестьянскими дворами в общине Болотное и во всех других деревнях распределялась чересполосно, «по живым душам», то есть, пропорционально числу членов семьи в каждом дворе.

Ввиду постоянного изменения в численном составе семейств (рождение, смерть, браки), передел земли между членами общины производился ежегодно.

Площадь земли на двор в среднем осталась без изменения. Но между крайними полюсами земельной общины произошло выравнивание: за счёт многоземельных увеличилась площадь малоземельных; была также выдана земля и жителям безземельным (перед революцией 1917 года в Болотном было 3 безземельных двора из общего количества 130).

Что касается формы землепользования, то она осталась прежней: чересполосица и переделы в общине. Даже ещё ухудшилась.

Если прежде вся земля переделялась между членами общины через каждые три года, то теперь она стала подвергаться ежегодному переделу.

Ежегодно стали подвергаться переделу также усадебные и приусадебные участки, которые прежде, до революции, переделам вообще не подвергались.

Прежние неделимые участки, хутора и отруба на купленной земле, тоже были пущены в общий ежегодный передел.