— Тетя Эмма, я пить хочу! Хочу пить! — капризно крикнула баронессочка из темноты.
— Сейчас, сейчас, моя милочка, несем лимонад! — откликнулась с галереи тетя Эмма и, шурша юбками, торопливо спустилась по лестнице с подносом в руках. За тетей Эммой, быстро семеня ногами, пробежали лакеи с бокалами на подносах и ринулись в темноту по разным дорожкам. На галерее все стихло.
Эх, забраться бы туда, пока они разносят лимонад!
Я стал взбираться по лестнице. Полоски света из окон залы падали на нее сквозь перила. Мне оставалось четыре ступеньки до верха, как вдруг…
— Его светлость желает морсу! Морсу его светлости! — крикнул кто-то внизу.
— Ах, мейн готт! Сейчас, сейчас несу морс! — басом отозвался дворецкий с галереи (а я-то про него забыл!) и с подносом в руках устремился по лестнице. Бац! — он наскочил на меня.
Бокалы взлетели, как фейерверк, обдавая меня морсом. Дворецкий завопил от страха и скатился по лестнице, не выпуская из рук дребезжащего подноса. Я одним прыжком очутился на галерее и махнул в открытое окно. Это была комната с подарками. Схватить Геновеву и бежать, пока старик не опомнился! Где же Геновева? Я метался в полутемной комнате, опрокинул столик с кукольной посудой… Вот они, куклы! Где же Геновева? Я злобно швырял кукол на пол, они падали мягко, как подушки, чуть шурша шелком, и вдруг — легкий деревянный стук, знакомый стук упавшей на пол марионетки. Я стал шарить на полу, — Геновева! Маленькая деревянная Геновева среди мягких кукол! Я сунул ее за борт куртки и выскочил в окно. Теперь бежать!
— О, Теодор, вы сломали себе ногу? — услышал я испуганный голос тети Эммы.
— О-ох, дюжину их, целую дюжину сломал… — плакался дворецкий.
— Ангелы небесные! дюжину ног!
— Венецианских бокалов, фрау Эмма. Но не в том дело. Зовите людей — в замке разбойники!
— Ай! — взвизгнула тетя Эмма.
— Они сшибли меня с ног и скрылись в комнате с подарками… грабят… я сторожу их здесь… — страшным шопотом говорил дворецкий.
— О-о-о! Воры, разбойники! Помогите! — завопила тетя Эмма.
Я пригнулся и побежал в конец галереи. К лестнице уже со всех концов сбегались лакеи, и кто-то кричал: «Несите факелы! Эрик, тащи ружье!» Лакеи, видно, струсили.
Я перемахнул через перила. Еще утром я видел, что дикий виноград вьется по деревянной решетке с той стороны замка. Нащупав ногами решетку, я стал быстро спускаться, держась за шаткие лозы. До земли уже недалеко… Я повис на руках, болтая ногами, и взглянул вниз — куда бы мне спрыгнуть. Взглянул и чуть не заорал от страха. Прямо против меня в открытом окне стоял кто-то черный… Мы молча глядели друг на друга.
— Ну, прыгай же скорее, мальчик… — негромко сказал черный, и я узнал мсье Дюваля.
Я спрыгнул и, не удержавшись на ногах, упал на четвереньки. Какая-то слабость вдруг нашла на меня. Все пропало, сейчас он схватит меня и отберет Геновеву. Но мсье Дюваль не шевелился. Отвернув бледное лицо, он глядел на звезды.
На галерее гремели шаги. Слуги с факелами и ружьями гурьбой шли на разбойников. Я бросился в кусты и задал стрекача в каштановую рощу.
Гости у павильона, должно быть, не слышали переполоха. Играла музыка. Над прудом вертелись огненные и зеленые колеса, взлетали ракеты и сыпались золотистые брызги.
Прижимая к груди Геновеву, чтобы не замочить ее в ручье, я пролез в дыру под оградой.
Ночной путь
Небо было синее, звездное. В вышине плавала большая светлая луна. Дорога совсем побелела от лунного света. Я бодро шагал вперед. Мне хотелось поскорее добраться да Нейдорфа.
Наверное, мейстер Вальтер ждет меня на крылечке корчмы и курит свою трубку. Я увижу издали его темно-красный огонек и крикну:
— Мейстер Вальтер, я добыл Геновеву!
— Молодец, Иозеф! — ответит мейстер Вальтер и отнесет куклу Марте.
Марта уже, верно, спит, досыта наплакавшись. Мейстер положит ей куклу на подушку. Утром проснется Марта, а Геновева — тут она!
Я вошел в темную рощу. Вдруг мне показалось, что я сбился с дороги. Нет, вот она, дорога, — под ногами, а вдали сквозь деревья просвечивают залитые луной поля. Над пригорком мелькнула колокольня. Я прибавил шагу. Вот плетни, овины, колодец посреди улицы.
За плетнем залаяла собака. Ей визгливо ответила другая, и громким басом отозвалась третья. Я припустил по улице, но все собаки в деревне уже проснулись, и лай несся со всех дворов. Справа над забором показалась черная морда, сверкая глазами. Собака спрыгнула на улицу, а за ней, взмахнув хвостом, выскочила другая. Слева из подворотни на меня бросился лохматый пес. Я помчался сломя голову, собаки стаей неслись за мной. Догонят — разорвут на клочки! Сейчас они схватят меня зубами за ноги. Где же корчма?