— Ты как хочешь, а я, одной командой с подобными типами — в «дыру» не полезу…
— Обижаешь. Да они сами к ней на пушечный выстрел не подойдут. Вдруг, там какие-то болезни, неизвестные науке излучения или ядовитые газы?
— Тогда, кто там реальным делом будет заниматься?
— Завтра увидишь. Передовая группа нормальных ученых — прилетела по воздуху ещё неделю назад, а рабочую силу — привезет «Оленегорский горняк». Без шума… Вместе с батальоном охраны морской пехоты. Первый этап «Острова» надо начинать немедленно. Счет времени идет буквально на часы.
— Куда так спешим?
— Есть непроверенная информация, из хорошо осведомленных кругов, — многозначительно ткнул пальцем в потолок каюты, где над нами бродили на палубе будущие «лауреаты государственных премий», — что на днях Проект собирается негласно проинспектировать Сам. Возможно — он захочет лично посетить другой мир. Не помешает и нам показать себя, типа устроить «пикник на обочине»…
— Весьма полезно для карьеры, если его правильно встретят «на той стороне»? — ослепительная улыбка, — например, подготовят интересную натуру для фотографирования и вообще…
Сколько времени с тех пор прошло, а принять сердцем эту отточенную в интригах «социальную логику» — духу не хватает. Умом-то я понимаю. Бородатые классики, кое в чем, были правы — «Произвести прибавочный продукт — это ещё фигня. Попробуйте его присвоить!» Однако, наглядный пример «приватизации чуда», кроме чувства гадливости, по сей день ничего не вызывает. Попробовала расспросить о настоящих открывателях феномена и немедленно нарвалась… На очередное поучение. На этот раз, из области этикета «светской» жизни.
— Галчонок, как ты думаешь, о чем категорически не рекомендуется говорить «в приличном обществе»?
— Без понятия, — если брать за эталон «приличного общества» гнилую тусовку из нашего университета, то лучше я среди них вообще молчать буду. А что сейчас булькает в черепах у типов с верхней палубы — боюсь гадать…
— Хорошо, — Владимир явно собрался представить меня президенту, иначе бы не тратил время, а быстро и толково бы проинструктировал, — давай посмотрим на проблему с противоположной стороны. Пушкина и Толстого помнишь? Что они о своем «высшем свете» писали? Чему способен позавидовать человек из элиты?
— Таланту, личным способностям… Тому, что нельзя украсть, отнять, купить или получить по наследству.
— Вот! Купить корочку доктора наук нетрудно… и сравнительно недорого. И что? Хвастаться ею, в своем кругу — дурной тон. Имеют значение связи, которые дает эта корочка. Люди, которые окружают её обладателя.
— Опять символы? — после ставшего почти привычным сухого вина компот показался приторно сладким. Про кофе тоже думать не хочется. Может быть потом…
— Они, родимые! — пронзил взглядом, понимающе подмигнул, выставил бутылку шампанского, — будешь?
— Немножко… — хорошо живут моряки, у них даже бокалы в наборе посуды для каюты есть.
— Тогда — за тебя! Будь умницей.
— В смысле — больше помалкивай?
— Именно! Ум купить нельзя… Поэтому демонстрировать его публично — некультурно. Люди не поймут…
— А что культурно? — шампанское ударило в нос. Уф-ф-ф! Снова наливает…
— Связи, знакомства, происхождение, вкус, удача… Думаешь, аристократы просто так в карты играли?
— Вообще не задумывалась…
— Зря, — опять поднял бокал. Пришлось присоединиться, — За удачу! Удача — всегда символ избранности.
— А труд — неизменно символ плебейства… — хмыкнул, — зато, за работу платят. Хотя и позорно мало. Так?
— В какой-то степени. Именно поэтому разорившиеся аристократы влезали в долги, стрелялись, но не шли работать. Вернуть утраченный статус честная работа никогда не позволит, а если так — зачем вообще жить?
— И как совместить мечты о статусе с суровой прозой?
— Можно заняться делом, которое сильно зависит от удачи. Войной, поиском сокровищ, дипломатией…
— И снова поймать за хвост синюю птицу счастья?
— Или — сделать вид, что она никуда не улетала. Удача, она ведь бывает разная. Кто-то — марки собирает.
— А кто-то — краденное скупает… Из добычи «черных археологов», например. И тоже — счастлив.
— Соображаешь! Одни — создают сокровища. Их презирают… Другие находят сокровища. Тайно. А третьи — ими публично похваляются, превращая эти чудеса в символы успеха и статусные цацки. Мир не меняется…
— «Высшая форма извращения — это заставить высокое и светлое служить мерзкому и подлому»