— Обесцениваться — в смысле дешеветь, — очнулась Ленка, — Он перестал быть тайной. А эффективное управление людьми — требует тайны и ощущения широкими массами своей неполноценности. Прямая демократия, — она чему-то радостно улыбнулась, — потомственным элитам, как серпом по яйцам.
— Люди, попав в суровые испытания — все равно выкрутятся… Наработают собственный социальный опыт. Новый и невероятный. Старым властителям мира незнакомый. И станут дурным примером.
— Примерно… Возвращаюсь к Палеолитической революции. Предок неандертальца — мог быть великим охотником и иметь семь пядей во лбу, но оставался вынужденным тащить добычу туда, где другие люди поддерживают огонь. Не рисковал устраивать многодневные дальние рейды и даже одиночные ночевки. Слишком смелых быстро съедали хищники. Приблизительно так тогда выглядела «принудительная социализация»… Большинство — этот порядок вполне устраивал. «Творческие одиночки» — нашли способ его разрушить и освободиться от гнета «патриархального большинства». Скорее всего, такое случилось не по доброй воле. Им пришлось выживать в изгнании. По мысли «патриархов» — обреченными на смерть, как лишенными доступа к огню… Возможно, это были беглецы, спасающие от злобной толпы свою любовь.
— В итоге — изгои получили в распоряжение всю планету и стали новым большинством. Кто не — передохли, — подбил заключение Плотников.
— Звучит оптимистично…
— Засада в том, что любая освоенная технология — перестает быть сложной и опасной. Становится доступной подражателям. Особенно — в случае обучения. Лысые двуногие обезьянки у людей рождаются по прежнему. А убивать заведомых моральных уродов в детстве, что бы они не плодились — у большинства не хватает духу. Или, принципиальности. Гуманизм, религия, «родная кровь», то да сё… Эффект слегка предсказуем. Пока нормальные «умники» ищут любовь — обезьянки плодятся, как кролики. И, по мере роста их прослойки в популяции «умников», налаженная счастливая жизнь летит в тартарары.
— Ну, нам до этого ещё далеко… — самонадеянно изрек каудильо.
— Одно поколение! — хором обрадовали его Ленка с Ахинеевым… и дико друг на друга посмотрели. А чему удивляться, я тоже так считаю. Умные мысли приходят людям в головы одновременно.
— Меньше! — подключился Лев Абрамович, — От силы — пять-семь лет. Потом — кризис…
— ???
Тут надо внести небольшое пояснение. Должность завхоза — нервная по определению. И за усушкой-утруской запасов надо следить, и за сохранностью остатков, и за пополнением «фондов», и за всем остальным сразу. Не потому, что накажут за упущение, а потому, что бесхозяйственного — на эту должность не выдвинут. А пресловутая «хозяйственность» есть мания, сродни неизлечимой болезни. Начальник складского хозяйства, не страдающий такой манией, профнепригоден. Вообще!
Так вот, с «профессиональной пригодностью» у единственного нашего еврея — полный порядок. С одной стороны — «зимой снега не выпросишь». С другой стороны — «у нас есть всё, а чего нет — мы купим». Про его «немую торговлю» с тунгусами я упоминала? Вроде, ещё нет. Ладно, в другой раз. Тема достойная авантюрного романа. Он ведь сам, в одиночку, практически не зная языка, с ними знакомиться ходил. С одним Наганом в кармане ватника. И ничего… Человек выдающейся личной отваги.
Он и на толпу автоматчиков, с тем же Наганом, в одиночку ходил! Про это я уже. Что означает потрясающую осмотрительность в словах и делах. Если дядя Лева сказал «кризис» — это веско.
А если он вдруг поставил вопрос ребром на совещании вроде этого — наше дело вообще дрянь. Поскольку «для нагнетания паники» в расположении есть другие, специально обученные люди. Ой!
— Вы таки думаете, что раз помереть с голоду нам не судьба, то мы таки выкрутились?
— Так вроде бы тема закрыта… — удивленно прогудел каудильо, — За политику трем…
— Очень верно сказано, молодой человек… — признак раздражения, кстати, — Когда у людей всё складывается хорошо — они начинают интересоваться политикой. После чего всё быстро опять делается как раньше. По перспективам с «подножными харчами» — можно глубоко выдохнуть. Галочке за разъяснения — нелицемерное мерси! — и корень тростника ласково погладил, позер, — Лично я, сегодня засну почти спокойно.
— Это хорошо или плохо?
— Просто от усталости. Нет сил думать за все ужасы, которые нам теперь предстоят…
— ???
— Как сказали бы ортодоксальные марксисты — мы переросли конфликт производственных сил и производственных отношений. Отменяем деление людей на рабочих и крестьян, на трудящихся умом и мускулатурой. Политическое устройство нашей банды вообще вещь невообразимая. Пока мы тут варимся в своем соку — ладно. Но, это безобразие, неизбежно выплеснется вовне. Никто (!) такого кошмара не потерпит и не простит. Поскольку — дурной пример.