— Он про Олега знает, — объяснила Лидия.
Они расселись за большим столом. Ни дать, ни взять — заседание первичной партийной организации. Смирнов подергал себя за мочку уха и, не зная как начать, начал:
— Новости-то? Есть новости. Коварная смерть вырвала из рядов советской литературы еще одного писателя.
— Это кого же? Я радио регулярно слушаю, а ничего не знаю…
— И не узнаешь пока. Добровольно, насколько я понимаю, ушел из жизни Владислав Фурсов.
— Так, — сказал Алик. — Так… — сообразительный был малый. — Значит, он Олега?..
— Получается — он, — подтвердил Роман.
— Не получается, а получилось, — Саня вдруг фыркнул, как лошадь. — Получается, получилось! Очень уж мы осторожны в словах! Все просто и омерзительно: гражданин Фурсов с заранее обдуманным намерением зверски убил гражданина Торопова.
— За что? Повод, мотив, причина? — потребовал аргументированного ответа Алик.
— Нет у меня логических объяснений этому гиньолю, — честно признался Саня.
— Тогда рассказывай по порядку. Не просто факты, а как было на самом деле. Почемучку Бориса Житкова. Что ты видел. А что ты не видел, Ромка вспомнит.
Смирнов рассказывал, а Казарян иногда вспоминал. Минут в двадцать уложились и сами изумились, когда в сухом протоколе уголовного дела возникли не относящиеся как будто к делу подробности, бытовой перебрех, сцены привычных ссор и стычек, нерв объединенного существования в вынужденной изолированности съемочной группы. Изумились оттого, что многое сразу прояснилось.
— И вы, бараны, не смогли почувствовать, что все уже давно было на грани? — гневно спросил Алик.
Казаряна перекосило, как от кислого, и он двумя словами все объяснил Алику:
— Водку жрали.
— Но какой недоумок, Бог ты мой! — ненавистно удивился Алик. — Смерть Олега в ряд к тем двум поставил, не понимая, что в тех случаях просто работал профессиональный убийца, а ему в первый раз человека убивать надо! И это дешевое алиби с транспортными фокусами!
— Про авиационный фокус он в японском детективе вычитал, — вдруг осенило Казаряна, любителя подобной литературы. — «Точки и линии» называется.
— С вами, сыскарями, я тоже превращаюсь в элементарную ищейку, — сказал Алик. — О другом надо думать.
— О чем же? — насмешливо поинтересовался Смирнов. — Подскажи, публицист.
— Этот надутый провинциальный петух наверняка и в мыслях не держал, что ему придется самоликвидироваться. Он бы и на суде горячо клеймил врагов социалистического строя и героем себя ощущал. Кто же заставил его решиться на самоубийство?
— Кто? Кто? — раздраженно заметил Казарян. — Ты то очень умный, то — слишком дурачок. Будто не догадываешься. Третий человек в нашем государстве. Тесть его, Дмитрий Федорович разлюбезный, который не может себе позволить ни единого пятнышка на своей репутации.
— Бесы! Бесы! — заорал Алик.
Дверь столовой распахнулась и обеспокоенный главврач, подозрительно оглядев всю компанию, ласково спросил у Алика:
— Где бесы, Александр?
— В высших эшелонах власти, — простодушно ответил Алик.
— А, вы об этом, — скучно и успокоенно сказал главврач и от — греха — напомнил: — Лидия Сергеевна, я вам обещал час. Он на исходе.
— Спасибо, Глеб, мы прощаемся и уходим, — пообещала Лида, и главврач прикрыл за собой дверь. Алик посмотрел на дверь, посмотрел на друзей и признался:
— Вот сейчас бы я с удовольствием надрался!
— Алик! — звеняще, как артистка Борисова, одернула его Лида.
— Шутка, — оправдался Алик. — Шутка гения.
В четыре часа дня они проснулись одновременно. Разбудил телефонный звонок. Матерясь лишь артикуляцией голоса и влезая в тренировочные портки, Смирнов мрачно порекомендовал Лидии, которая уже села в кровати:
— А ты спи, спи.
— С вами выспишься, — огрызнулась Лида и потянулась за халатом. Телефон звонил.
— Кого надо? — рявкнул в трубку Смирнов.
— Тебя, — голосом Казаряна ответила трубку. — Звонила Светлана и передала просьбу Дмитрия Федоровича к нам с тобой: быть у него к семи вечера. Я тебе лишних два часа дал поспать потому, что еще одну их просьбу выполнил: они просили принести кассету с последними песнями Олега. Они у нас на вертушке, а кассетник только у звукооператора имеется. Слава Богу, он на студии оказался, там и переписали.
— А на хрена мне твой Дмитрий Федорович со Светланой вместе? — спросил грубиян Смирнов.
— Не интересно? А мне интересно, — твердо заявил Казарян. — В перспективе — обоюдоострый диалог. Давно по канату не ходил.