— «По чину Мелькиседека», — продолжил незнакомец. — Я знаю, знаю, что сказано в Писании. Но священник ли вы действительно? Что произошло с вами два дня тому назад?
Дункан с вызовом взглянул на него.
— Я просто лишен права служения. Меня еще не лишили сана и не отлучили от церкви.
— А еще вы говорили, что отстранение по-настоящему и не беспокоит вас, что чем больше вы пользуетесь вашим могуществом, тем меньше для вас значат ваши обеты.
Дункан, раскрыв рот от удивления, невольно подвинулся ближе к незнакомцу. Его конь беспокойно замотал головой.
— Как вы об этом узнали?
Незнакомец мягко улыбнулся и протянул руку к уздечке, успокаивая переступающего с ноги на ногу коня.
— Я знаю многое.
— Мы же были одни, — пробормотал Дункан себе под нос, — я могу поручиться за это жизнью. Кто вы такой?
— Могущество Дерини — ни в коем случае не зло, сын мой, — непринужденно промолвил незнакомец и, помахав рукой, медленно пошел по дороге. Дункан испуганно покачал головой и повел за собой коня, вслушиваясь в то, что ему говорят.
— …Как и не обязательно благо. Благо либо зло в душе и помыслах того, кто пользуется этим могуществом. Только со злым умыслом можно использовать свое могущество во зло. — Незнакомец обернулся, ловя взгляд Дункана, и продолжил: — Я долго наблюдал за вами, Дункан, и нашел, что вы действуете достаточно рассудительно. У вас не должно быть никаких сомнений в том, правильно ли вы поступаете. Я понимаю, что вы вступили в борьбу, в которой испытанию подвергается сама ваша способность использовать ваш дар.
— Но…
— Никаких «но», — сказал незнакомец, движением руки призывая к молчанию, — теперь я должен вас покинуть. И прошу вас помнить о том, что вы сейчас слышали. Может, и к лучшему, если вас вызовут не так, как вы себе представляете. Подумайте об этом, и да пребудет с вами Свет.
С этими словами незнакомец исчез, а Дункан остановился в замешательстве.
Ушел!
Ушел без следа.
Он посмотрел вниз, на землю, на то место, где только что стоял его спутник, но не обнаружил его следов, хотя свои собственные хорошо видел даже в сгущающейся тьме от того самого места, с которого началась их прогулка, как видел в сырой глине и отпечатки подков своего коня.
Но никаких иных следов он не нашел.
Может быть, ему все показалось?
Нет!
Слишком все это было до дрожи осязаемо, угрожающе, чтобы быть лишь игрой воображения. Теперь он понял, что чувствовал Аларик, когда его посещали видения. Это чувство нереальности происходящего, и в то же время — ясное ощущение соприкосновения с кем-то или чем-то. И это было настолько подлинно, насколько подлинно было то сияющее видение, что явилось всем Дерини по крови на коронации Келсона. Теперь, думая об этом, он понял, что это был тот же образ. А если так, то…
Дункан пожал плечами, снова закутался в плащ и, забравшись на коня, пришпорил его. Он не собирался ломать над этим голову здесь, посреди пустынной дороги. Нужно скорее рассказать Аларику о том, что с ним случилось. У кузена бывали видения в переломные дни, когда назревали тревожные события. И все же Дункан очень надеялся, что сегодняшнее происшествие не является предзнаменованием.
До двора Коротского замка оставалось всего три мили, а ему казалось, что все тридцать.
Ночное празднество началось в Коротском замке сразу с заходом солнца. Как только сгустились сумерки, громогласные лорды в ярких одеждах и их блистательные леди начали заполнять герцогский зал, ожидая появления своего герцога. Лорд Роберт, верный своему слову, постарался превратить обычно мрачный главный зал в настоящий оазис света и ликования среди сырой безлунной ночи.
Кованые бронзовые светильники, свисающие с потолка, сияли от сотен длинных свечей. Свет переливался в гранях прекрасных кубков из хрусталя и серебра, отражался от мягко мерцающих оловянных и серебряных приборов на темных столах. Дюжина пажей и кавалеров в блестящих зеленых ливреях суетились вокруг длинных столов, раскладывая хлеб и расставляя графины с выдержанным фианским вином. А лорд Роберт, стоя во главе стола и болтая с двумя прекрасными леди, следил тем временем всевидящим оком, не появится ли его господин. Пение лютни и флейты заглушалось болтовней гостей. Когда толпа приглашенных окончательно смешалась, появился лорд Рандольф — врач и доверенное лицо Моргана. Он рассеянно переходил от одной группы гостей к другой, приветливо кивая и изредка останавливаясь, чтобы поболтать со знакомыми. Как и всегда в подобных случаях, он прислушивался к разговорам тех, чье мнение по тому или иному вопросу интересовало его господина, и позже рассказывал обо всем Моргану. Рандольф медленно продвигался вперед.