Генерал склонился над камином, глядя в огонь и протянув к нему руки.
— Странные вещи происходят, — прошептал он, когда сзади подошел Дункан, — могу побиться об заклад, что знаю, чье лицо видел Келсон во время ритуала.
— Святого Камбера? — отозвался Дункан. Он, отступив на шаг, стоял, сцепив руки за спиной. Морган поднял голову и устало потер рукой глаза.
— Да, — сказал генерал, — есть и еще кое-что, от чего у тебя дух захватит. Дерри ранили там, в коридоре.
Когда я подошел, он был при смерти, в боку у него зияла такая рана —.твой кулак впору просунуть. И я его вылечил!
— Что? Что ты сделал?
— Я знаю, это звучит нелепо, — продолжал Морган, — просто я неожиданно вспомнил о древней исцеляющей силе, которой, как считалось, владели Дерини в прежние времена. И как-то, в безрассудной надежде, что ли, попробовал воззвать к ней. Я не ожидал, что это подействует. Можно ли было предположить, что Дерини-полукровка, никогда не владевший силами Дерини до конца, сможет… Словом, я попытался. Как точку сосредоточения я использовал свою печать с грифоном и действовал точно так же, как тогда, в библиотеке, когда искал «ключ». Закрыв глаза, я возложил руки ему на лоб и вдруг почувствовал чье-то присутствие рядом, чьи-то руки поверх своих. Некая сила пронизывала меня, но исходила она от кого-то другого.
Он остановился и глубоко вздохнул.
— Дункан, я клянусь всем, что для меня свято, я никогда ничего подобного не испытывал. Когда я открыл глаза, поверь мне, я был в смятении. Дерри начал дышать ровно, как во сне. Я взглянул на рану — ее не было! Исчезла без следа!
Дункан, открыв рот, уставился на собеседника.
— Клянусь, Дункан, — продолжал Морган, словно убеждая самого себя, — он был исцелен, полностью, как будто ничего и не было. Даже запястье исцелилось. Я… — тут он запнулся, — ты же специалист по чудесам, отец мой. Объясни мне, что произошло?
Дункан наконец закрыл рот и недоверчиво покачал головой.
— Я и сам не понимаю, Аларик. А ты, ты думаешь, рядом с тобой присутствовал Тот, из твоего видения?
Морган потер подбородок и покачал головой.
— Не знаю. Но как будто кто-то вкладывал мысли мне в голову, мысли, за которыми я в самом деле даже не мог уследить. Пока это добрые мысли, но, черт возьми, Дункан… Может быть, и впрямь Святой Камбер действует на нашей стороне? Ну, тогда я готов поверить всему, даже самому неправдоподобному.
Он подошел к двери, ведущей на балкон, и раздвинул шторы, всматриваясь в темный город. В конце концов, что могут знать обо всем этом двое Дерини-полукровок?
Дункан пересек комнату и тоже посмотрел в окно.
— Всему должно быть разумное объяснение, Аларик. Может быть, когда противостояние закончится, что-нибудь прояснится.
Морган кивнул.
— Ладно, не хочешь — не будем говорить об этом. У меня есть еще вопрос. Тебя больше ничто не удивило нынешней ночью?
— Ты имеешь в виду нападение лорда Эдгара или его сбивчивые обличения?
— Ни то ни другое, — ответил Морган, — а то, что Келсон мог видеть истинное. Было бы лучше, если бы ты раньше сказал мне, что научил его этому, я бы меньше беспокоился.
— Я? — переспросил Дункан, недоумевая. — Ты хочешь сказать, что это не ты научил его?
Морган запахнул штору и, пораженный, повернулся к Дункану.
— Да ты шутишь! Я никогда… — Он остановился и задумался. — Может быть, Брион?
— Ни в коем случае, — ответил Дункан, — Брион — не Дерини, а научить этому может только Дерини.
— Может быть, он видел, как ты это делаешь? — настаивал Морган.
— Никогда! Я не практиковал ничего такого при Келсоне до сегодняшнего дня. Вспомни, он даже не знал, кто я на самом деле. Он мог видеть, как это делаешь ты?
— Конечно, десятки раз. Но без отцовского могущества… Знаешь, Дункан, что мне подумалось? А нет ли в Келсоне крови Дерини?
Дункан задумался.
— Не понимаю, каким образом? Брион был только человек, в этом нет абсолютно никаких сомнений, значит… Но ты же не считаешь, будто его отец — не Брион, нет же? Это — абсурд.
Морган смущенно покачал головой.
— Нет, Брион, конечно же, его отец. Достаточно взглянуть на мальчика, и все ясно. Логичнее предположить, что Джеанна…
Он прищурился, замолчав, но посмотрел на Дункана и приободрился, заметив, что реакция кузена в точности повторяет его собственную.
Дункан глубоко вздохнул и недоверчиво покачал головой.
— Королева — Дерини? Будь так действительно, это объясняло бы все: и ее сверхчувствительность к могуществу Бриона, и непреклонность по отношению к тебе, вроде бы основанную на религиозном рвении. Ты думаешь, она осознает это?