Бобриков считал все же важным официальное расширение своих полномочий. В 1899 году император одобрил предложенное им постановление, предоставляющее генерал-губернатору право делать газетам предупреждения. Но это было лишь небольшим формальным дополнением к имевшемуся и до этого у высшего начальника окраины праву приостанавливать на время издание газет или закрывать их навсегда. Когда указаний и предупреждений оказалось недостаточно, Бобриков прибегнул к арсеналу более суровых средств. Первой была закрыта навсегда выходившая в Выборге и называвшая себя «часовым на посту против Востока» шведоязычная газета «Эстра Финланд». Но издатели ее вскоре воспользовались перенятой у русских коллег «генеалогической системой». Вместо закрытой газеты выходили почти без перерывов и сохранявшие внешний вид запрещенной газеты «ознакомительные номера» новых изданий — «Нюхетер фрон Эстра Финланд», «Нюхетер фрон Карелен», «Нюхетер фрон Виборг», «Карельска Нюхетер» и т.д.
Бобриков считал необходимым воспрепятствовать такому обходу закона. Типографии впредь не смели принимать заказ на печатание газеты или журнала без специально для этого выданного разрешения Главного управления по делам печати. Именно это обязательно следовало упомянуть в постановлении, кроме того, высшего начальника окраины следовало наделить полномочиями не только предупреждать и закрывать газеты, но и по собственному усмотрению требовать замены главного редактора. Состоящее при канцелярии генерал-губернатора Совещание по делам печати следовало сделать постоянным, добавив к постановлению специальный пункт об этом. Так все и было сделано.
Зато представление, внесенное Бобриковым в сенат 3 марта 1900 года, о введении и в Финляндии действовавшей в России системы губернских газет, не привело к желаемому результату. Сопротивление на разных ступенях управленческой лестницы окраины и в кругах общества оказалось особенно сильным. Поскольку фон Плеве, хорошо знавший о неудаче в России системы «Губернских ведомостей», не проявил интереса к плану Бобрикова, тот от идеи отказался.
Имевшихся у Бобрикова полномочий было достаточно, чтобы повести борьбу с «преступной» прессой окраины. Навсегда было закрыто в 1899 году 4 газеты, в 1900 — 3, в 1901 — 12. Похоже, таким образом Николай Иванович достаточно плотно насел на финляндскую прессу, ибо в 1902 году не пришлось закрывать ни одной газеты. В 1903 году перестали выходить две газеты, поскольку не нашлось никого на место уволенных главных редакторов. В 1904 году была закрыта лишь одна газета — «Пяивялехти», издававшаяся Ээро Эркко. Примерно такая же тенденция наблюдается и во временном закрытии газет.
В секретном «Всеподданнейшем отчете о деятельности генерал-губернатора за 1902-1904 годы» Бобриков отмечал, что меры по ужесточению цензуры вкупе с соглашательской политикой старофиннов оказали на газеты умиротворяющее действие. «Ободрение старофинской партии вызвало также оживленную полемику ее органов со шведскими, причем с обеих сторон издан был целый ряд брошюр, оценивавших выгоды и недостатки для родины политической уступчивости и продолжения упорства. Такая рознь во мнениях, разделившая местную печать на отдельные лагери, вместо недавнего полнейшего в политических вопросах единомыслия... обеспокоила агитаторов,» — докладывал Бобриков.
Шведоязычные газеты, похоже, пострадали несколько больше, чем финноязычные. К числу первых закрытых навсегда газет принадлежали и выходившие в Хельсинки «Нюа Прессен» и «Афтонпостен». Но хельсинкская «Хювюдстадсбладет», издание которой после шести предупреждений было приостановлено на два месяца, сумела принять под руководством того же самого главного редактора «более умеренную и воздержанную линию».
Хотя мер Бобрикова оказалось достаточно, чтобы несколько приглушить голоса финляндских газет, полного подчинения их он все же не добился. Вместо закрываемых газет основывали совершенно легальными путями новые. Используя опыт российской прессы, вопросы стали рассматривать в завуалированной форме, часто в виде аллегорий, а публика, со своей стороны, научилась читать между строк. Одним из наиболее существенных результатов ужесточения цензуры было появление многочисленных памфлетов, а также подпольной прессы и печатной продукции, доставлявшейся, как правило, контрабандным путем из Швеции и распространявшейся в Финляндии нелегально. Продолжались и обход препятствий печатью, и «завинчивание гаек» властями, и в этой ситуации Бобриков счел существенно важным расширение своих полномочий. Уровень цензоров и их усердие следовало повысить, увеличив им жалование. Соответственно следовало особыми выплатами побудить губернаторов более внимательно следить за газетами. То есть, в отношении печатного слова они бы играли такую же роль, как вице-губернаторы в губерниях России. Владельцев газет следовало обязать предоставлять Главному управлению по печати запрашиваемые им сведения о работниках редакций и авторах статей. Кроме того, генерал-губернатор должен иметь при необходимости доступ к материальному состоянию газет, запрещая им временно публикацию объявлений и рекламы и продажу номеров в розницу. Ведь такая практика уже имелась в империи. В мае 1900 года царь дал указания обсудить предложения Бобрикова, учредив для этого при статс-секретариате специальное совещание под руководством фон Плеве.