Хотя император и был самодержцем, он не мог полностью оставить без внимания консервативно-националистические настроения в России. Эдвард Таден дает следующее толкование: «...консервативный национализм означает стремление определенных политических и духовных руководителей в России и Центральной Европе в XIX веке использовать национализм как средство взращивания эмоциональной приверженности традиционным ценностям и институциям, а также способствования гармонии и национального единства между всеми классами общества». С этим можно согласиться, однако все же следует подчеркнуть, что речь идет не о консервативно-националистической партии в нынешнем понимании. Стремясь сохранить политически монопольное положение, российская автократия относилась с подозрением к любой самостоятельной деятельности. И это препятствовало даже поддерживавшим правительство консервативно-националистическим кругам оформиться организационно. Более того, сторонники такого направления и сами относились к партийной политической деятельности с подозрением.
Важнейшим органом печати консервативно-националистического направления во второй половине XIX века была газета «Московские ведомости». Основанная в 1756 году Московским университетом, газета прославилась в 1863-1887 годах, когда главным ее редактором был Михаил Катков. Тогда она стала неофициальным рупором российского правительства. Положение Каткова, названного Победоносцевым «жемчужиной русской журналистики», основывалось на его закулисном личном влиянии на Александра III. Катков уже в 1880-х годах поддерживал сближение с Францией, и публикации в газете по внешнеполитическим вопросам вызывали порой сильные конфликты с правительством. Но именно то, что «Московские ведомости» осмеливались на высказывания, явно отличающиеся от государственной внешнеполитической линия, а цензура глядела на это сквозь пальцы, лишь подчеркивает особое положение газеты в России Александра III. Внешнеполитическая линии «Московских ведомостей» была смелой, даже если учесть, что в тот период российская пресса пользовалась сравнительно большей свободой при выступлениях по внешнеполитическим вопросам, чем по вопросам внутренней политики.
Преемником Каткова на посту главного редактора «Московских ведомостей» стал С.А.Петровский — бывший ученик и близкий знакомый Победоносцева. Его назначение, совершенное лично императором Александром III по рекомендации обер-прокурора Синода и министра просвещения И.Д.Делянова, показательно свидетельствовало о положении газеты как органа правительства. Однако, к этому времени пик влияния «Московских ведомостей» был уже позади, и хотя Петровский старался сохранять прежнюю линию, ему не хватало авторитета его предшественника.
В начале 1897 года, в то самое время, когда должность генерал-губернатора Финляндии оказалась вакантной, произошло изменение и в руководстве «Московских ведомостей». Новым главным редактором стал и оставался до 1907 года Вадим Грингмут, личность безусловно необычная для руководителя газеты консервативно-националистического толка. По отцу он был немец и поначалу был крещен и конфирмировался как лютеранин. Гражданином России Грингмут стал лишь в 25 лет, а еще два года спустя перешел в православие. Несмотря на происхождение главного редактора или как раз по этой причине линия «Московских ведомостей» при нем не стала более либеральной. Это касалось и отношения газеты к национальным меньшинствам империи. Грингмут последовательно выступал как сторонник идей Победоносцева, и в период его редакторства газета вела борьбу за сохранение режима самодержавия, а также за сохранение привилегий православной церкви и великорусской нации. К числу читателей «Московских ведомостей» относился и Николай II. «Мне особенно нравятся статьи в этой газете и ее общий тон; я уже успел извлечь оттуда для себя кое-что полезное», — писал Николай Великому князю Сергею Александровичу.