За несколько недель до этого, 2 (14) апреля хельсинкский корреспондент газеты «Московские ведомости» П.И.Мессарош писал главному редактору этой газеты Вадиму Грингмуту, что получил через третьи руки рекомендацию войти в контакт с генералом Бобриковым, который и позвал его для беседы. Во время беседы Бобриков рассказал Мессарошу, что не добивался должности генерал-губернатора Финляндии и при этом подчиненности статс-секретарю Финляндии. Он бы с удовольствием сам стал этим статс-секретарем и тогда смог бы начать осуществление мер по упразднению особой денежной системы в Финляндии, переводу всех финляндских учреждений и ведомств на русский язык, а также по упразднению особого Финляндского военного округа с включением Финляндии в Петербургский военный округ. В заключение Бобриков заметил, что пресса окажет ему услугу, начав агитацию за то, чтобы право занятия должности статс-секретаря предоставлялось российскому гражданину.
Не теряя времени, Мессарош написал касающуюся должности статс-секретаря статью, рукопись которой представил Бобрикову на проверку. Если в своей опубликованной ранее книге Мессарош требовал упразднения всего ведомства министра статс-секретаря, то теперь он рекомендовал сохранить его, при условии, что оно будет возглавляться человеком русским. Через несколько дней Грингмут опубликовал статью.
Идя навстречу пожеланию Бобрикова, Мессарош также выдвинул на обсуждение вопрос об упразднении Финляндского военного округа.
После разговора с императором, состоявшегося 25-то мая (10 июня), Бобриков все же начал подавать признаки согласия отправиться в Финляндию. Утверждение законопроекта о воинской повинности и проведение иных реформ требовало присутствия на месте, заниматься всеми этими делами, сидя в Петербурге, оказалось бы практически слишком сложно. Изменению настроения Бобрикова мог способствовать его многолетний друг и товарищ по работе Михаил Бородкин — «душа военной реформы». Погорельскин считает вполне возможным, что именно Бородкину удалось в конце концов добиться согласия Бобрикова отправиться в Хельсинки.
1 (13) июня 1898 года Мессарош сообщил Грингмуту: «Отставка статс-секретаря Дена — вещь решенная; его дни сочтены. Вчера я был у Бобрикова, и он мне это подтвердил. Мне было им высказано желание о возбуждении в печати вопроса о необходимости изменения Инструкции генерал-губернатору, о подчинении ему губернаторов и полиции, и о назначение на места губернаторов русских людей по представлению не сената, а генерал-губернатора. Вообще финляндцам готовятся большие сюрпризы».
Мессарош был прав. 27 мая (8 июня) 1898 года статс-секретарь фон Ден был в Царском Селе на обычном докладе Николаю II. По завершению доклада император поинтересовался имеет ли фон Ден при себе заявление об отставке, чтобы он, император, мог его подписать. Как уже упоминалось, фон Ден просил об отставке еще осенью 1897 года и затем возобновил свою просьбу в апреле 1898 года. Но вопрос был задан Николаем II совершенно неожиданно, и заявления у фон Дена при себе не было. Кроме того, как фон Ден объяснил императору, представление этого дела на подпись больше подобало его помощнику, генералу Виктору Прокопе. Так и было сделано. Рескриптом, составленным в чрезвычайно милостивых выражениях, император 30 мая (11 июня) 1898 года удовлетворил прошение фон Дена об отставке и пожаловал ему пенсию — 40 000 золотых марок в год. Тут же временно «исправляющим должность статс-секретаря» был назначен генерал Прокопе.
В этой связи есть причина обратить внимание на порядок действий пьесы, которую режиссировал державшийся в тени Куропаткин. 22 мая 1898 года Главный штаб завершил подготовку доклада о воинской повинности, 27 мая фон Ден получает предложение дать царю на подпись прошение об отставке, 29 мая Бобриков после визита к императору начинает серьезную подготовку к вступлению в должность генерал-губернатора Финляндии, чему он противился, считая деятельность на этом посту «подчиненной» финляндцу — статс-секретарю. Сутки спустя отставка фон Дена была утверждена, и Прокопе назначен исполнять временно обязанности статс-секретаря. 6 июня император формально одобрил представленный ему проект закона о воинской обязанности, основное содержание которого он знал уже ранее.