В тот же день Мессарош встретился с Бобриковым, находившимся в Красном Селе на маневрах Петербургского военного округа, куда корреспондент был специально приглашен для беседы. Бобриков сообщил тогда, что судьба Гончарова решена. «Его калифатство продолжится не далее 1 сентября... Статс-секретариат сильно шатается, но сказать наверно, свалится ли он и как скоро — нельзя». Проще было бы решить вопрос о воинской повинности просто приказом императора. Но пользующийся благорасположением императора Куропаткин был все же «законником» и хотел провести дело через рассмотрение на сессии сейма. Куропаткин позже рассказал Прокопе, что к такому решению его склонил Победоносцев. Бобриков считал во всяком случае ясным, что сословия смогут лишь высказать свое мнение о деле, которое перейдет на рассмотрение Государственного совета. Надо надеяться, чтобы ораторы в сейме «болтали» по возможности резко, и дали бы тем повод начать подготовку к отмене закона о сейме и сведения всей организации до уровня местного сословного собрания. Кандидат в генерал-губернаторы предлагал Мессарошу написать статью в пользу упразднения ведомства министра статс-секретаря Финляндии, которую корреспондент — в очередной раз изменив свой взгляд — и написал. Бобриков ознакомился с рукописью и внес свои поправки, после чего статья была опубликована в «Московских ведомостях». Немного позже Мессарош прислал Грингмуту свою статью, касавшуюся положения русского языка в Финляндии (в основном в сенате). Эту статью Бобриков также правил и даже сам часть ее написал.
В июле 1898 года в Петербурге было «общеизвестным секретом», что Бобриков отправляется генерал-губернаторствовать в Финляндию. Во время парадного обеда, данного императором 17 (29) июля по случаю визита румынского короля, Витте оказался за столом рядом с Бобриковым и поздравил его с назначением на пост генерал-губернатора. В ответ Бобриков сказал, что это назначение подобно миссии графа Муравьева, когда тот был назначен генерал-губернатором в Вильну. На что Витте ему заметил: «Муравьев был назначен, чтобы погасить восстание, а вы, по-видимому, назначены, чтобы создать восстание...». «После этого я уже никогда в интимные разговоры с Бобриковым не пускался», вспоминал Витте. Как показало дальнейшее развитие событий, министр финансов стал и был вплоть до своей отставки, произошедшей в 1903 году, опаснейшим политическим противником Бобрикова в Петербурге. По мнению Витте, у России уже имелось предостаточно внутренних политических проблем. Не было резона провоцировать еще дополнительные.
В вопросе о воинской повинности Финляндии Куропаткин одержал победу над «умеренной» линией, представителями которой были Победоносцев, Гейден и Гончаров. Сессия сейма уже не имела права касаться важнейших мест закона о воинской повинности, поскольку их уже одобрили и Александр III, и Николай II. Что содержали эти «важнейшие места» по-отдельности, не было пока определено. В этой связи императору предоставилась возможность возместить бывшему учителю урон, нанесенный его авторитету. Победоносцеву надлежало руководить специально созываемой совещательной комиссией для решения вопросов, упомянутых выше. В эту комиссию были также назначены бывший генерал-губернатор граф Ф.Л.Гейден, член Государственного совета статс-секретарь Е.В.Фриш, военный министр А.Н.Куропаткин, министр юстиции Н.В.Муравьев, начальник штаба гвардии и Петербургского военного округа генерал от инфантерии Н.И.Бобриков, временно исполняющий обязанности генерал-губернатора Финляндии С.О.Гончаров, а также временно исполняющий обязанности министра статс-секретаря Финляндии В.Прокопе.