По мнению Бобрикова, военный министр вместе с генерал-губернатором могли бы по своему усмотрению представлять ежегодно Государственному совету подходящее на их взгляд число финляндцев, призываемых на активную службу. Участия хельсинкских сенаторов в рассмотрении дела в Государственном совете не требуется. Принимая во внимание царящее в окраине сопротивление объединительным стремлениям, было бы в дальнейшем бесполезным и напрасным давать дела, касающиеся обороны империи и обеспечения безопасности ее границ, на рассмотрение сейма Финляндии. Никакие даже намеки на ограничение Высочайшей власти терпимы быть не могут, руки монарха должны оставаться совершенно свободными, чтобы он при желании мог «увеличить число финских частей или уменьшить, или даже упразднить их полностью».
В личном архиве Бобрикова сохранилась первоначальная версия этого отзыва. Интересно, что последний абзац первоначальной версии генерал-губернатор не включил в окончательный вариант отзыва, посланный им в Государственный совет. Этот абзац содержит вопрос: будут ли финляндцы довольны новым законом? И дается ответ. Естественно, отрицательный. Если уж не признавалась законная сила Февральского манифеста, то любое решение Государственного совета, не одобренное сеймом Финляндии, вызвало бы в стране протест. В качестве личного мнения Бобриков подчеркивал, что не стоит преувеличивать сопротивление, которое, вероятно, вызовет закон о воинской повинности, поскольку терпеливой и решительной работой оно вполне может быть подавлено.
После того, как все детали проекта закона были рассмотрены и в департаментах Госсовета, и в особой совещательной комиссии под руководством бывшего военного министра П.С.Ванновского, Государственный совет на пленарном заседании 15 (28) мая 1901 года должен был определить свою позицию относительно закона о воинской повинности в Финляндии. Произошло столкновение возглавляемых Витте и Куропаткиным группировок, и аргументация каждой из них придерживалась уже утвердившейся линии. Настоящим водоразделом стал вопрос о принуждении финляндцев служить в российских войсках. Согласно утверждению военного министра, преследовалась цель слияния финских и российских войск, после чего понятие «финские войска» можно было бы вообще полностью изъять из употребления. В этом направлении разработанный закон о воинской повинности являлся лишь первым шагом. Ссылка, что закон Финляндии препятствует службе финнов в российских войсках, неправомерна, ибо местное законодательство по военным вопросам в любом случае придется сводить воедино с системой империи. Что же касается непривычности языка и обычаев, то те же проблемы возникают и у всех других новобранцев, представителей национальных меньшинств империи. О том, что казармы и довольство финских войск лучше, говорить бессмысленно, поскольку отправляемые в Россию новобранцы прибудут прямо из глуши, а вовсе не из этих казарм, так что примера для сравнения у них не будет. Выше всех иных соображений следует поставить принцип единообразия, этого требуют общегосударственные интересы. На Государственный совет аргументы Куропаткина подействовали лишь частично. При голосовании по коренному вопросу — о направлении финских новобранцев в русские войска позиция Витте получила явное большинство — 47 голосов. Против было 26. Следует заметить, что министра финансов поддержал в числе прочих и бывший начальник Бобрикова, командующий гвардией и Петербургским военным округом Великий князь Владимир Александрович, которому, вероятно, не было дела ни до Финляндского вопроса, ни до Бобрикова, а просто представился случай щелкнуть по носу личного врага — военного министра Куропаткина. На стороне Витте голосовали также и командующий военно-морским флотом Великий князь Алексей Александрович и бывший министр внутренних дел Горемыкин, и министр двора Фредерикс и заведующие департаментами Государственного совета Фриш и Сольский, участвовавшие в составлении Февральского манифеста, а также, само собой разумеется, сенаторы-финляндцы Бергбом и фон Блом. Среди поддержавших Куропаткина были Великий князь Михаил Николаевич, Победоносцев, Сипягин, Ванновский, а также, естественно, фон Плеве и Бобриков. С таким же перевесом Витте победил и в голосовании по вопросу об использовании финских воинских частей за пределами Великого Княжества. Еще больше голосов получило предложение Витте о сокращенном сроке службы в финской армии (3 года) — «за» было 58, «против» 15 голосов; в этом вопросе перешли на сторону Витте даже Великий князь Михаил Николаевич, фон Плеве и Победоносцев.