Разумеется, конечный результат означал победу Бобрикова. «Общегосударственные интересы» сделали изрядный шаг вперед. Генерал-губернатор, находившийся как раз на военных маневрах в Красном Селе, констатировал, что опубликование манифеста произвело там «мощное впечатление». То же должно было быть и в Финляндии. Он писал своему помощнику Шипову: «Народ будет блаженствовать, страна богатеть, а крамольники возмущаться». Витте, разумеется, был совсем иного мнения. Манифест произвел дурное впечатление. «Очень жаль. То же самое можно было бы сделать так, чтобы привлечь сердца финляндцев к царю».
Проведение в жизнь мер, определенных манифестом, опытный в технике военной администрации Бобриков осуществлял действенно. В течение восьми месяцев финские стрелковые батальоны и их штабы были расформированы, и Военное министерство через штаб Финляндского военного округа взяло в свои руки командование оставшимися частями. Упраздненные части заменили войсками, присланными из империи. Преисполненный восхищения, Бородкин писал: «Такую работу мог произвести только Н.И.Бобриков, в совершенстве знакомый с техникой военной администрации. В исполнении этой стороны дела он явился своего рода Рубинштейном». Одновременно, в связи с этим, формально упразднили также и резервные роты. Практически их учения не проводились уже с 1899 года, и оружие их было в 1900 году по распоряжению Бобрикова отослано в Петербург «для обмена на новое». Однако обещанные ружья так никогда и не были получены. Осуществляя задачи переходного периода, были упразднены в 1903 году как ненужные финляндский кригс-комиссариат и милиционная экспедиция (военный отдел) сената.
В новой ситуации лишился своего предназначения и Кадетский корпус в Фридрихсгаме (Хамине). По мнению Бобрикова, корпус воспитывал действительно хороших офицеров, служивших в России, как правило, безупречно. Но оставшиеся в Финляндии или вернувшиеся туда выпускники корпуса сразу же попадали в сферу влияния местных политиканов. Еще осенью 1897 года военный министр Ванновский предлагал императору провести реформу сепаратистского по духу и обвиняемого в русофобии Фридрихсгамского (Хаминского) кадетского корпуса. Однако осуществление этой идеи затянулось из-за разногласий между российскими чиновниками. Учебное заведение, имевшее хорошую профессиональную репутацию, получило защитника в лице комитета, возглавлявшегося генеральным инспектором военно-учебных заведений Великим князем Константином Константиновичем. Противился задуманному Куропаткиным и Бобриковым превращению Хаминского кадетского корпуса в сугубо русский и фон Плеве, поскольку родители-финляндцы тогда не стали бы больше посылать своих сыновей на учебу в это заведение, а оно при частичной реформе могло со временем выпускать подходящих, с российской точки зрения, воспитанников не только для армии, но и для занятия гражданских должностей в Великом Княжестве. По представлению Куропаткина император повелел 6 (19) августа 1902 года провести языковую и организационную русификацию корпуса, и она была проведена; однако делалось это столь круто, что привело к последствиям, которых опасался фон Плеве — нехватке учащихся. Когда же после упразднения основной части финляндских войск больше не требовалось готовить специально для них офицеров, а близость сугубо русских военно-учебных заведений Петербурга делала излишним содержание еще и русского кадетского корпуса во Фридрихсгаме, император 5 (18) июля 1903 года, по представлению Куропаткина, совсем закрыл Фридрихсгамский (Хаминский) кадетский корпус «за ненадобностью».