Бобриков спустил в сенат инструкцию, чтобы все учреждения Финляндии, суды и учебные заведения в обязательном порядке обзавелись портретами российского монарха и особ российского императорского дома, и никаких иных портретов и изваяний в учреждениях допускаться не должно, кроме исключительных случаев, не иначе, как с особого на то каждый раз разрешения генерал-губернатора. Согласно полученным от императора полномочиям, Бобриков мог по своему усмотрению распорядиться об удалении из вышеупомянутых мест изображений, представляющихся ему неподобающими. Также следовало провести проверку как публичных, так и школьных библиотек на предмет изъятия из них произведений «антиправительственного содержания». Кроме того, каждое учебное заведение должно было иметь настенную карту Российской империи.
Уделив большое внимание учебным пособиям — книгам Топелиуса, Рунеберга, портретам, бюстам и картам, Бобриков не позабыл и о самих учебниках. Канцелярия генерал-губернатора запросила в свое распоряжение по одному экземпляру всех учебников истории и географии, используемых в школах Финляндии. Главное управление учебных заведений Финляндии отказалось удовлетворить этот запрос. Сославшись на отсутствие лишних экземпляров, оно ответило, что на приобретение дополнительных книг средства бюджетом управления не предусмотрены, так что канцелярия генерал-губернатора может сама приобрести желаемые учебники в книжных магазинах, а список таких учебников Главное управление учебных заведений может составить. Бобрикову пришлось обратиться в сенат, и по прямому приказу последнего школьное ведомство вынуждено было уступить и представить запрошенные учебники.
Генерал-губернатор был убежден, что выкорчевывание сепаратизма немыслимо без тщательного надзора русских за учебниками и методами обучения. Финляндская школа была «питомником, в котором сознательно выращивали поколения все более чуждые России и даже настроенные к ней враждебно». Ключевые позиции в этом занимало изучение истории и географии. «Усвоив в раннем возрасте ложные представления о политическом положении Великого Княжества, юное поколение позднее, конечно же, уже не изменит подобного мнения и войдет в жизнь и на государственную службу убежденными сепаратистами и будет упорно сопротивляться всем тем мерам, которые стремятся ближе связать финляндскую окраину с центром России. Поэтому чиновникам империи скорейшим образом необходимо положить конец такому воспитанию, иначе будет очень трудно провести предначертанную с высоты российского престола программу объединительной политики и укрепить среди местного населения идеи российской государственности. Посеянные со школьной скамьи ненависть, недоверие, а порой и прямое презрение ко всему русскому как в его прошлом, так и в настоящем, будут постоянно образовывать непреодолимую стену между окраиной и империей. Лишь в том случае, если народ Финляндии, начиная с юношества, усвоит чувства уважения и доверия к общему отечеству и его правительству, можно будет внедрить в него (народ Финляндии — Т.П.) гордость за принадлежность к великому государственному организму России и участие в осуществлении связанной с этим общей пользы».
Осенью 1900 года Бобриков предложил статс-секретариату создать в Петербурге особую комиссию для пересмотра финляндских учебников. Осуществлению этого в Хельсинки мешали бы волокита и саботаж финляндцев, что наверняка привело бы к затяжке осуществления идеи. Однако фон Плеве воспротивился инициативе Бобрикова, поскольку его статс-секретариат был не только не компетентен в данном вопросе, но и попросту не располагал необходимым для этого количеством работников. Пересмотр требовал опытных и глубоко знающих обучение специалистов в сфере педагогики. Так что у Николая Ивановича имелись основания обратиться по данному вопросу в Министерство народного просвещения. Вячеслав Константинович не пожелал при этом скрыть и сильные сомнения относительно целесообразности такой затеи. Если вопрос не только в том, чтобы запретить отдельные книги, а имеется в виду обновить все учебники полностью, то для проведения такой реформы потребуется много времени. Кроме того, суть проблемы, видимо, вовсе не в учебниках, а в учителях. Влияние живого, вслух произнесенного слова на молодых людей во всяком случае сильнее «сухих учебников». Следовательно, требовались более далеко идущие изменения. Правительство должно иметь возможность надзирать за школой, чтобы ее не использовали для политической пропаганды. «По моему глубокому убеждению, такое положение будет достигнуто только тогда, когда школьным делом в Финляндии будут руководить как в сенате, так и в Главном управлении учебных заведений верные России люди, готовые осуществлять ее политическую программу».